Весной 2021 г. экспедиция АНО НИЦ под руководством А.Г. Шереметьева проводила охранно-спасательные археологические раскопки в Безенчукском районе Самарской области. Здесь, в зоне намеченного строительства, под угрозой разрушения оказались два кургана (№ 6 и № 7) могильника Покровская площадка II. Все курганы этого могильника имели довольно скромные размеры, а самый высокий из них возвышался над пахотным полем не более, чем на 1,5 м. Раскопанные курганы были еще менее выразительными, около полуметра высотой.

                     
Всего в кургане № 6 было исследовано 3 погребения, а в кургане № 7 ‑ 12. Большинство погребений были совершены по одинаковому обряду: скорченное на левом боку положение покойного, головой на север, иногда с небольшими отклонениями. В основном погребальный инвентарь ограничивался только одним лепным сосудом, в нескольких случаях в могилу поместили еще другие предметы, например, несколько керамических сосудов, бронзовый нож, альчики для игр и т.д. Почти все погребения сильно пострадали от деятельности землеройных животных.

             

 

 

 

 

 

 

 

Курган № 7 имел в высоту не более 60 см и диаметр насыпи менее 30 м, особый интерес для археологической науки представляет его центральное погребение (№ 12), а так же сопутствующее погребение № 2. Можно с большой долей вероятности предполагать, что этот курган был насыпан именно ради человека, похороненного в погребении № 12.

                       

 

 

 

 

 

 

 

Большая прямоугольная могильная яма со скругленными углами, возможно, с деревянным перекрытием, так как в заполнении могилы были обнаружены небольшие фрагменты древесины. На дне ямы, на подстилке, скорее всего из растительных волокон, в скорченной позе на левом боку лежал взрослый мужчина. В могилу покойному были положены два лепных керамических орнаментированных горшка, один около рук, другой ‑ у головы, костяной трехгранный наконечник стрелы, навершие булавы из камня с бронзовым гвоздем в остатках ее деревянной рукояти, а в заполнении могильной ямы был обнаружен скелет собаки.

К сожалению, погребение оказалось сильно разрушено норами землеройных животных, поэтому остальной погребальный инвентарь не сохранился, а булаву археологи нашли не там, где ее положили сородичи покойного, она оказалась в сурчиной норе.
Рядом с могильной ямой были обнаружены остатки двух конских «чучел», от которых сохранились только черепа и кости ног животных. Эту находку можно интерпретировать, как имитацию повозки или колесницы, запряженной двумя лошадями для транспортировки умершего в иной мир.

Центральное погребение кургана, безусловно, связано с престижными колесничными комплексами эпохи средней и поздней бронзы, распространившимися на территории Евразии в III – II тыс. до н.э.
Полученные в результате раскопок кургана материалы позволяют отнести обнаруженные погребения к Покровской археологической культуре Срубной культурно-исторической общности эпохи поздней бронзы, которая датируется XVIII-XV вв. до н.э. Об этом свидетельствуют особенности погребального обряда, форма и орнамент лепных керамических сосудов, другие предметы, обнаруженные в погребениях кургана.
Покровская срубная культура была распространена в степной и лесостепной полосе от Северского Донца до Урала. Основу ее хозяйства составляло стойловое и отгонное скотоводство, важную роль играло горно-металлургическое производство. Считается, что население покровской срубной культуры в этническом плане было индоиранцами или ариями.

Находка в центральном погребении кургана навершия булавы говорит о том, что здесь был похоронен человек высокого социального статуса. Если в середине бронзового века инвентарь самых престижных погребений включал в себя инструменты для обработки металла, камня и дерева, т.е. самыми авторитетными членами племени были мастера, владеющие определенными навыками, то к концу бронзового века элитарность погребенного подчеркивалась атрибутами воинской знати ‑ копья, топоры, булавы, жезлы.

Интересно, что бронзовые копья в погребении символизировали самый высший статус человека ‑ верховного вождя-жреца, священного правителя, объединяющего военную и жреческую ветви власти, т.е. олицетворявшего как земное, так и божественное могущество.
На уровне ниже верховного вождя существовала элита с различными функциями и атрибутами. По мнению ряда исследователей, конь, колесница, бронзовое оружие и каменные наконечники стрел являлись атрибутами героя мифа, вождя боевой дружины. Они же предполагают, что топоры и булавы из камня в погребениях этой эпохи являлись навершиями жезлов, а не оружием. Вероятно, каждый из этих предметов был не только воинским атрибутом, но и соответствовал какой-то ступени в иерархии власти племен срубной культуры: каменный топор ‑ высший уровень, булава ‑ средний, жезлы в виде трости или плети ‑ низший.
Срубная культурно-историческая общность занимала огромную территорию, поэтому набор сопровождающего инвентаря в престижных погребениях в разных частях зоны обитания этих племен не совпадал по причине различной ценности тех или иных атрибутов власти. В то же время произошло очень быстрое распространение в евразийских степях родственных культур и близких религиозных воззрений, приведших к формированию единых религиозных представлений, возможно, даже первой мировой религии протоариев.

Погребение с булавой в Безенчукском районе Самарской области, таким образом, относится к категории престижных воинских захоронений. Наличие булавы по существующей классификации аналогичных находок свидетельствует о высоком положении погребенного в воинской иерархии, но вместе с этим был обнаружен ряд других инсигний социальной касты воинов весьма высокого уровня: большая могильная яма, собака, сама булава и символическая колесница с конями. Поэтому можно допустить, что погребенный в кургане № 7 мужчина был не просто представителем воинской знати среднего звена, но и смог повысить свой статус или добиться высокого авторитета в своем племени, что нашло отражение в некотором отступлении в погребальном обряде и добавлении в него элементов, подчеркивающих уважение к покойному.
В нескольких метрах от главного захоронения располагалась еще одна могила, погребение № 2, совершенное, скорее всего, одновременно с центральным. Оно тоже было сильно разрушено животными, но сохранило несколько важных и интересных фактов. Покойный был положен на подстилке, а могильная яма, скорее всего, была перекрыта деревянными плахами.
Следы огня на костях человеческого скелета позволяют предположить, что здесь представлено частичное трупосожжение, то есть альтернативный способ отправки покойного в иной мир, т.е. без колесницы. Погребальный инвентарь был достаточно разнообразный: мясная пища, бронзовый предмет, возможно, браслет, от которого остались только мелкие фрагменты, 3 каменных (кремневых) наконечника стрел, а в заполнении могилы был обнаружен еще один ‑ костяной. Это явно захоронение воина, погребенного с должным уважением к его статусу, но положение человека из главного погребения кургана № 7 было неизмеримо выше. Можно предположить, что это был заслуженный воин, который в загробном мире мог стать верным спутником, помощником или охранником вождя с булавой.