В этом плане наиболее показателен курган у с.Дубовый Гай Хвалынского района, сооруженный на рубеже средней-поздней бронзы. Несмотря на уничтоженную насыпь к моменту раскопок, определено, что все четыре погребения этого кургана являются основными (рис. 59).
Данный комплекс включает признаки основных субстратных культур, легших в основу срубной.
Центральное погребение (№ 4) было совершено в обширной могильной яме (4,4 х до 3,35 м) с бревенчатым перекрытием. Погребенный лежал на спине, вытянуто, головой на север, что характерно для погребений доно-волжской абашевской культуры на всем протяжении ее развития (рис. 66). Нерядовой характер погребения подчеркивался богатым комплексом инвентаря. Два керамических сосуда с характерным желобком по шейке, с обильной примесью толченой раковины в тесте глины и украшенные неровными желобками (рис. 68) опять же совершенно определенно могут быть сопоставлены с керамикой доно-волжской абашевской культуры. Комплекс из 9 кремневых наконечников стрел включает один черешковый (трапециевидной формы) наконечник (рис. 70, 7) и восемь бесчерешковых. По своим параметрам наконечники соотносятся как с абашевскими, когда ширина основания превышает ширину граней (рис. 70, 9, 12-14), так и с синташтинско-потаповскими (рис. 70, 8, 10, 11, 15), у которых ширина основания меньше ширины граней (Кузнецов П.Ф., 2004, с. 147-154).
Шесть бронзовых предметов – два ножа, бритва, стрекало с костяной муфтой, обойма (рис. 70, 2-6, 16) и сплеск бронзы – чаще всего находят в социально выделенных погребениях начальной поры поздней бронзы в широких территориальных и культурных пределах. Стрекала считаются наследием катакомбного мира (Отрощенко В.В., 1998, с. 52-59). Правда, существует мнение, что сочетание бронзового «стрекала» с костяной муфтой, есть не что иное, как остатки лучкового сверла, которое использовалось для просверливания отверстий в планках псалиев (Усачук А.Н., 1998а, с. 74; Пряхин А.Д., 2001, с. 70).
Особенно показательно наличие в комплексе рогового щиткового псалия подпрямоугольной формы со вставными шипами и выделенной планкой вкупе с 10 шипами от псалиев и 2 костяными втулками, которые возможно происходят от деревянных псалиев (рис. 69, 1-13). Функционально, да и по другим элементам оформления псалий из Дубового Гая ничем не отличается от аналогичных псалиев доно-волжской абашевской культуры. Подпрямоугольной формы псалий, но с монолитными шипами и без орнамента известен с поселения Отрожка в черте г.Воронежа (Усачук А.Н., 2003,. с. 173, рис. 1). Для территории Саратовской области псалии с монолитными шипами не являются исключением. Такой псалий (дисковидный, орнаментированный) найден в 1995 году на самой кромке лесостепи и степи, южнее Саратова, в кургане Суворовский 2, погребение 1 (рис. 5, 3). К сожалению, могильная яма была сильно разрушена землероями и в нашем распоряжении нет керамики из данного погребения.
Погребение 4 из кургана Дубовый Гай также сопровождалось жертвенной пищей и берестяным «туеском» округлой формы. Количество находок изначально могло быть и больше, но часть дна могилы повреждена сурчиными перекопами.
Три остальные могилы имеют «стандартные» для курганов поздней бронзы размеры, в двух из них сохранились двухвенцовые срубы из колотых бревен и перекрытия, но погребенные лежали уже не на спине, а скорченно, на левом боку, головами на северо-восток, хотя и сопровождались керамикой, находящей аналогии в поздней донской абашевской культуре. Причем необходимо еще раз подчеркнуть, что, несмотря на уничтоженную насыпь, от всех четырех погребений сохранились остатки материковых выкидов на уровне погребенной почвы, что говорит об относительной одновременности погребений.
Четыре сосуда из трех погребений кургана Дубовый Гай (рис. 61, 1, 2; 68, 1, 2) отвечают всем канонам доно-волжской абашевской культуры: колоколовидность формы, примесь толченой раковины в тесте глины, характерная орнаментация – широкие горизонтальные прочерченные линии и косо-вертикальные борозды (Беседин В.И., 1996, с. 11). В качестве примера можно привести керамику из погребений кургана Селезни-2, как наиболее характерного памятника доно-волжской абашевской культуры (ДВАК). Это колоколовидные сосуды из погребения 3 (Пряхин А.Д., Моисеев Н.Б., Беседин В.И., 1998, с. 16, рис. 9, 9) и из погребения 4 (там же, с. 24, рис. 13, 2, 3). Эти сосуды из Селезней -2 по своим технико-типологическим характеристикам мало чем отличаются от сосудов из погребения 4 кургана Дубовый Гай (рис. 68, 1, 2).
С находками в элитных погребениях (кенотафах) кургана Селезни-2 совпадает и значительная часть категорий погребального инвентаря погребения 4 кургана Дубовый Гай: псалии староюрьевского типа, бронзовые ножи и стрекала, каменные наконечники стрел.
Если курган Дубовый Гай содержит в основном центральном погребении 4 типичную доно-волжскую абашевскую керамику, то в периферийных основных погребениях кроме аналогичной керамики (рис. 61, 1, 2) также имеется и своеобразная. Это сосуды из погребения 2: сосуд с легким «катакомбным» уступчиком по плечу (рис. 63, 7) и миниатюрный сосудик (рис. 63, 1), культурное определение которого вряд ли возможно вне комплекса. В данном случае следует согласиться с мнением Ю.П.Матвеева о том, что керамический материал переходных памятников выступает их основным диагностирующим показателем. Имеется в виду, что есть ряд форм керамики, отсутствующих как в доно-волжской абашевской культуре, так и в собственно срубной (Матвеев Ю.П., 1999, с. 68-69). Аналогия миниатюрному сосудику имеется в доно-волжском абашевском погребении 1 кургана 22 Подклетненского могильника у г.Воронеж. Миниатюрный сосудик с шаровидным туловом сопоставляется авторами исследования с керамикой катакомбной культурно-исторической общности (Пряхин А.Д. и др., 2001, с. 22, рис. 4, 14).
По ряду параметров курган Дубовый Гай сопоставим с потаповскими комплексами лесостепи средней Волги (Кузнецов П.Ф., Семенова А.П., 2000, с. 122-134). Проведение сравнений всего по одному кургану, естественно, не может претендовать на абсолютную достоверность, но сопоставления весьма показательны и позволяют сделать предварительные выводы.
Совпадает организация подкурганного пространства. В Дубовом Гае, как и в потаповских курганах, наиболее крупное погребение находится в центральной части насыпи и окружено периферийными. По периметру дна центральной могилы проходит канавка-ровик, положение одного из погребенных на спине, наличие парного захоронения – все эти погребальные признаки отмечены и для потаповских комплексов.
Сопоставление погребального инвентаря показывает следующее. Сравнение по керамике провести сложно, так как совершенно явственно видна разная культурная подоснова керамических комплексов и, к тому же, выборка керамики из Дубового Гая слишком мала. Исключение составляет только такая особенность как традиция ремонта сосудов бронзовыми скобами, отмеченная в обоих случаях. Металлические изделия обнаруживают полное совпадение в таких категориях как бронзовые ножи со змеевидным череном, мелкие круглые и с острыми концами подвески в полтора оборота.
Для потаповских комплесков отмечено наличие колчанных наборов кремневых наконечников стрел, который есть и в центральном погребении Дубового Гая (рис. 70, 7-15) . Трехгранный лопастной костяной наконечник стрелы (рис. 69, 14), обнаруженный в позвоночнике скелета из центрального погребения, характерен для покровских комплексов, но неизвестен в потаповских.
В центральном же погребении найден роговой дисковидный псалий со вставными шипами староюрьевского типа (рис. 69, 1), которые также известны в потаповских комплексах, хотя там преобладают псалии с монолитными шипами и без орнамента.
В целом, для потаповских памятников отмечена такая особенность, как наличие богатого набора погребального инвентаря не только в центральных, но и в периферийных погребениях, что не характерно для покровских захоронений (Кузнецов П.Ф., Семенова А.П., 2000, с. 132). В Дубовом Гае парное периферийное погребение 2 подростка и ребенка содержало значительное количество инвентаря: три керамических сосуда, два берестяных туеска, бронзовые височные подвески, бронзовая бусина, а также бусы из пасты и стекла.
Подобное совпадение признаков может свидетельствовать, как о культурногенетической связи, так и о хронологическом соответствии. Если в целом считать, что покровские памятники лесостепного Поволжья следуют за потаповскими (Кузнецов П.Ф., Семенова А.П., 2000, с. 134), то комплекс захоронений из Дубового Гая в хронологическом плане все же ближе к потаповским. При этом еще раз следует отметить, что центральное погребение 4 кургана Дубовый Гай по всем параметрам сопоставимо с ДВАК. Для лесостепного Поволжья отмечается скоротечность процесса формирования раннесрубных памятников, вызвавшая ряд переходных комплексов, сочетающих потаповские и покровкие черты. Вполне вероятно, что эта скоротечность и вызвала ситуацию, когда на территории юга лесостепи не успел сформироваться самостоятельный тип памятников, а в нашем распоряжении оказывается ряд промежуточных в культурном плане комплексов, типа Дубовый Гай или Широкий Карамыш, курган 4. С другой стороны, возможно именно курган у Дубового Гая является одним из примеров существующего, но пока не исследованного типа памятников, переходного от средней бронзы к поздней, а наследование абашевских признаков в раннесрубной культуре происходит опосредованно, именно через такие памятники. Во всяком случае, наличие псалия со вставными шипами позволяет провести синхронизацию, как минимум, с наиболее поздним курганом 5 Потаповского могильника. Для потаповских памятников калиброванные даты укладываются в интервал между XX и XVIII вв. до н.э. (Кузнецов П.Ф., Семенова А.П., 2000, с. 129). По единственной калиброванной дате Дубового Гая, полученной по дереву от перекрытия погребения 4, время сооружения кургана cинхронно ранней поре потаповских памятников – (ИГАН 3251) 2025 BC : 1944BC (1 σ).
Погребения Дубового Гая показывают, что, вероятно, существовал и более ранний пласт памятников, чем покровские раннесрубные, который, несомненно, можно синхронизировать именно с потаповскими и доно-волжскими абашевскими, хотя в абсолютном выражении временная разница не будет значительной.
Если сравнить этот курган (Дубовый Гай) с наиболее яркими покровскими комплексами раннего периода срубной культуры, то мы получим следующую картину. В плане архитектуры погребального сооружения несомненно прослеживается много общих черт: обширные могильные ямы, бревенчатые перекрытия с маточными балками и опорными столбами. В погребальном инвентаре есть широкий круг аналогий среди металлических изделий, каменных и костяных наконечников стрел, роговых псалиев, украшений. Но все перечисленные находки в той или иной мере характеризуют, кроме покровских, и набор погребального инвентаря других синхронных культур. Основной показатель – керамика – имеет менее выраженные абашевские черты и значительная часть покровских комплексов имеет посуду срубного облика. В плане сравнения стоит заметить, что положение вытянуто на спине погребения 4 Дубового Гая никак не отнесешь к числу характерных раннесрубных признаков.
Сравнение дубовогайских материалов с доно-волжскими, потаповскими и раннесрубными покровского типа показывает, что вероятно, курган Дубовый Гай отражает наиболее ранний этап донского культурного проникновения в бассейн Терешки, когда центральное погребение отражает устоявшиеся традиции ДВАК (поза погребенного, керамика, оформление могильной ямы), а в периферийных уже видно зарождение тех черт погребального обряда, которые в дальнейшем станут определяющими на всем протяжении срубной культуры – скорченное левобочное положение умершего и северо-восточная ориентировка.
