Активное разрушение древних поселений, расположенных в прибрежной зоне Волгоградского водохранилища, продолжается уже более пятидесяти лет, если считать от 22 декабря 1958 г. – момента пуска первого гидроагрегата ГЭС. Заполнение ложа водохранилища естественным образом поглотило часть не исследованных полностью исторических памятников. Но и после установления его зеркала уровень интенсивности некоторых опасных экзогенных процессов, уничтожающих сохранившиеся по берегам Волги следы жизнедеятельности древнего человека, остается катастрофически высоким. Одну из наибольших угроз для памятников (если исключить непосредственное антропогенное разрушение) представляют получившее в настоящее время широкое развитие вдоль всей береговой линии водохранилища разрушение берегов, связанное с волнами и прибоем (абразионные процессы).
До перекрытия Волги берег от абразии предохраняла большую часть года ширина бечевника. Многоводные годы наблюдались не часто, продолжительность пика половодья не превышала нескольких недель, да и сама Волга была намного уже, что значительно снижало энергетические характеристики волн. Резкий рост абразионных рисков связан с искусственным поддержанием большую часть года однородно высокого уровня зеркала из-за проблем судоходства и энергетики. Естественно, скорость отступления берега не везде одинакова. Она зависит от литологии берегового уступа, его конфигурации (с учетом розы ветров) и т.п. Но так как древние поселения, курганы, могильники чаще всего занимали наиболее выдающиеся мысы над Волгой, они в первую очередь исчезают буквально на глазах.
В докладе губернатора Саратовской области П.Л.Ипатова на заседании в Перми Совета при полномочном представителе Президента РФ в ПФО по вопросу «О задачах по комплексному использованию и охране водных ресурсов» от 6 сентября 2006 г. было официально зафиксировано, что «ежегодно берег отступает от 2 до 8 метров. Многолетние наблюдения показывают, что процесс переработки берегов не только не затухает, а, вопреки прогнозам, продолжается не менее интенсивно. На отдельных участках он даже активизируется, доходя до 5-12 м в год. С момента создания водохранилищ берег «отступил» на 40-120 м, а в отдельных створах до 260 м. Исследования показывают, что в той или иной степени процессу переработки подвержено более 600 км береговой полосы, т.е. около 2/3 общей протяженности».
Так, у с. Привольного, где П.Д.Рау было зафиксировано поселение эпохи бронзы и Золотой Орды, Саратовской гидрогеологической экспедицией отмечено за 35 лет наблюдений смещение берегового уступа к востоку в среднем на 80 м (Vср ~ 2м/год). Расположенное вблизи с. Узморье золотоордынское селище (Розалиев П., 1910, с. 122-123), содержащее также материалы срубной культуры (Кочерженко О.В., Малов Н.М., 1985, с. 156), разрушается при средней скорости отступания берега 1,4 м/год (по данным Территориального центра мониторинга геологической среды). Не щадит волна и высокое Правобережье: у с.Дубовки за 50 лет береговая линия отодвинулась почти на 90 м (c разрушением старых захоронений). Как показали личные наблюдения автора, происходит обрушение могильников также на Студенке и Еланке, в Ахмате и Мордовом. Причем перерабатываются, превращаются в пыль, уходят под воду, как и пятьдесят лет тому назад, многие недостаточно изученные памятники. Так, из четырех зал, посещавшихся старожилами до заполнения водохранилища Семибратской пещеры, (уцелевшие две из них были осмотрены Д.С.Худяковым в конце 60-х годов) чудом сохранилась последняя. Многие исчезающие объекты все еще проблематичны (нет достоверно обоснованного определения площади, культурной принадлежности, возраста и пр.). Примером такой исчезнувшей под натиском волжских волн страницы истории в ближайшее время могут стать все более поглощаемые наносами галечника очень крупные, неизвестно когда и кем обработанные глыбы песчаника и известняка, впервые замеченные автором на бечевнике у с.Сосновки в июле 2006 г., функциональное назначение которых пока вызывает много вопросов.
Небольшое село Сосновка (бывшая колония Шиллинг), расположенное на правом берегу р.Волги на границе Саратовского и Красноармейского районов, было основано 14 августа 1764 г. (Плеве И.Р., 1998, c. 296). В 1769 г., когда через него проезжал академик И.И.Лепехин, поселение насчитывало всего 404 колониста, занятых, по его описанию, огородничеством и хлебопашеством (Лепехин И.И., 1821, с. 381-382). В 1798 г. в нем проживало 660 человек (Плеве И.Р., 1998, c. 296), а к концу XIX в. – около 2500 жителей. В селе функционировали 20 промышленных заведений (кожев., сапожн., вязальн., столярн., каретн.), 6 лавок, пассажирская и товарная пристани (Семенов В.П., 1901, с. 496). Это был процветавший перевалочный пункт, с которого начинался сухопутный волок между реками Волгой и Медведицей, перевозились «лес, железо, рогожи, лубья, др. предметы», кроме того, в колонии находилась одна из лучших сельских кожевен (Нейдгардт П.П., 1862, с. 69). В настоящее время село постепенно разрушается и вымирает.
Все вышеперечисленные товары и производства органично связаны с поселением при дороге, но они не проясняют нахождение на относительно небольшой площади села очень крупных обработанных и необработанных глыб камня, некоторые из которых было бы весьма проблематично переместить даже с помощью современной техники (рис. 1). Странные, никак не связанные с известной прошлой и современной жизнью с. Сосновки мегалиты[1], более характерные для Средиземноморья или Кавказа, но не Саратовского Поволжья, вызывают естественные вопросы. Кем, когда и зачем была создана высокая концентрация литологического материала на ограниченной площади ничем не примечательного, казалось бы, села, где нет данных о существовании поблизости каменоломенных промыслов, никогда не планировались «великие стройки» современности? Сложность датирования комплекса вызвала необходимость привлечения данных нескольких научных направлений по исследуемой территории.
Впервые на картах эта территория появляется, вероятно, у Адама Олеария, где на карте путешествия 1636 г. (с его и штурмана пометками верст от и до «Sarato») обозначен остров Бродин (Олеарий А., 1870, вклейка). Брод, точнее Сосновский перекат, был одним из наиболее мелких на среднем и нижнем течении Волги. Мелководье доходило до 80 см в межень (4 четв. 2 верш.) (Спутник…, 1910, л. 13), что значительно упрощало переправу людям и животным.
Перекат связан с рассечением Волгой крупного поднятия, существование которого впервые (несколько схематично, захватывая всю территорию от Увекского поднятия до Сосновки) отмечено в работе И.Ф.Синцова (1870). А.Н.Рождественский, на основании собственных и П.М.Быстрицкой наблюдений, полученных при проведении крупномасштабной структурно-геологической съемки 1945- 946 гг., пришел к выводу, что Багаевско-Горючкинские поднятия не связаны ни с Саратовскими, ни с Доно-Медведицкими дислокациями, и могут быть выделены в особую группу тектонических нарушений Саратовского Поволжья. «Горючкинское поднятие ориентировано не в северо-восточном, как мы полагали раньше, а в широтном направлении, имеет плоский свод и флексурообразное крыло, оконтуривающее свод полукольцом с северо-запада, запада, юго-запада и юга. Данное поднятие прослеживается в восточном направлении в бассейне р.р.Губернаторовки и Мекатной (правые притоки р.Волги) и далее по Левобережью Волги, которая сечет эту структуру вкрест простирания (рис. 2). К северу от Горючкинской структуры расположено Багаевско-Увекское поднятие с таким же широтным простиранием своей длинной оси» (Рождественский А.Н., 1949, с. 184). Оформление поднятия связано, по его мнению, с предакчагыльскими восходящими движениями (что подтверждает снимок автора 2007 г. – рис. 3). С.К.Гореловым в 1956-1957 гг. на основании геоморфологического анализа установлено, что зона Багаевско-Горючкинских дислокаций испытывала поднятия и в новейшее время и является тектонически активной (Рогозин И.С., Дунаева Г.В., 1962, с. 38).
Активная тектоника данного района могла способствовать не только обмелению Волги с возникновением переката, но также, вероятно, формированию на месте выходов богатых карбонатами вод, пробивавшихся в зоне повышенной трещиноватости сквозь верхнемеловые породы, сильно выщелоченных органогенных обломочных глыб известняков (рис. 1) с характерными натечными формами кальцита. Таким образом, небольшая пирамидальная скала могла образоваться на месте своего современного нахождения или несколько выше по склону из-за бившего когда-то в неогене источника (на юго-западной поверхности скалы вплотную к кальцитовым коркам сохранились отпечатки окаменевших листьев и стеблей тростника, напоминающего камыш – растительности кайнозоя). Ниже по течению ручья, бечевнику и даже левому берегу Волги также отмечены глыбы и мелкий гравий этого камня (глыбы вместе с другими мегалитами нанесены на космоснимок – рис. 4).
Естественная скальная пирамида, с выходами по внешней стороне яркой малиновой охры, к тому же у переправы через р. Волгу, не могла не привлечь внимание древнего человека. Следы его пребывания многократно замечены в ближайших окрестностях.
- Древнейшей находкой, возможно, является обломок каменного орудия (молота?), найденный в километре севернее села, у подножья г.Эрбузикопф на берегу р.Волги в 1981 г. А. Стекловым (по данным архива Д.С.Худякова).
- Временным интервалом энеолит-ранняя бронза, вероятно, можно датировать собранные автором по бечевнику р.Волги между устьями рек Северная и Южная Сосновки фрагменты керамики со штампованным орнаментом, тесто которых имеет значительные включения грубо истолченной раковины (рис. 5, 8), а также с мелкогребенчатым зигзагообразным орнаментом (рис. 7).
- К первой половине III тыс. до н.э. относятся найденные И.Н.Браташовым в 2007 г. на бечевнике у Заевской скалы фрагменты ямочной керамики репинской культуры (рис. 6).
- С селищем эпохи бронзы Сосновка-I, изученным Н.М.Маловым в 1992 г., связаны богато орнаментированные многочисленные фрагменты от катакомбных (рис. 9, 10, 12) и ивановских валиковых сосудов (рис. 16, 18) эпох средней и финальной бронзы. Мощность культурного слоя селища составляет 1,5-1,8 м. Впрочем, они не редкость на бечевнике и за территорией селища выше по течению Волги вплоть до впадения в нее р.Сев.Сосновка (рис. 13).
- Часть найденных автором фрагментов керамики средней бронзы отличаются сильной потертостью некоторых участков внешней (выпуклой) поверхности, вплоть до исчезновения орнамента, как, например, фрагмент среднедонской керамики (рис. 11).
- Фрагменты керамики срубной культуры (1-ая половина II тыс. до н.э.) были найдены автором на бечевнике к северу и югу от устья р. Южн. Сосновка в 2008 г. (рис. 14, 15).
- К ивановской культуре эпохи финальной бронзы относится поселение Сосновка-2, расположенное на склоне первой надпойменной террасы обрывистого правого берега р. Волги, к юго-востоку от села, где в 1992 г. археологической экспедицией под руководством Н.М.Малова исследовано 40 м2 площади памятника. Мощность культурного слоя составила 0,6-0,7 м. Были найдены развалы сосудов, остатки очага, фрагменты лепной керамики (рис. 17), медный шлак.
- Поселение раннего железного века (городецкая культура) на Заевской скале. Зафиксированы фрагменты керамики с псевдорогожным орнаментом (1975 г., по данным архива Д.С.Худякова); I983, I984, 1992 гг. – Н.М.Малов (Малов Н.М., 1994, с. 139-140), 2007 г. – С.А.Браташова – рис. 19).
- Серебряные римские монеты, которые видел лично член СУАК И.И.Кирштейн у колонистов Сосновки. Место находки отказались указать (Зайковский Б.В., 1926, с. 43). Возможно, об этой же находке сообщал 2 августа 1906 г. и 21 апреля 1907 г. свящ. Розалиев, когда писал о «горшочке с серебряными римскими монетами близ одной из правобережных немецких колоний» (там же, с. 43).
- Напротив, на левом берегу Волги у с. Березовки найден серебряный дирхем Ибрагима I, основателя династии Аглебидов, битый в г.Африкийе (Кайрована) в 804-805 г. Найден пастором Бератцем в культурном слое древней стоянки (там же, с. 43).
- В самом селе на бечевнике, а также по р. Южн. Сосновке автором встречены фрагменты золотоордынской красноглиняной (рис. 20) и русской сероглиняной лощеной керамики и немецкого раскрашенного фаянса.
Нахождение керамики эпохи бронзы, Золотой Орды на бечевнике выше по течению Волги от исследованных Н.М.Маловым поселений, вероятно, дает основание предположить более значительные размеры, а также многослойность памятника. Приведенные факты косвенно свидетельствуют о длительности функционирования переправы, о высокой вероятности существования в районе современной Сосновки древнего пути, долгое время существовавшего на пологом ровном склоне между гг.Эрбузикопф и Гольдкопф, идущего в широтном направлении, к П-образной излучине р. Медведицы у Белого Озера, а далее, возможно, в сторону черноморского и средиземноморского бассейнов. Можно предположить, что отправная точка, своеобразный маяк на переправе (он же – начало волока) мог быть отмечен каким-либо надежным, возможно каменным, указателем. Но каким? При осмотре территории зафиксировано значительное разнообразие литологического материала, которое лишь ненамного уступает разнообразию керамики.
Предварительно, так как часть каменных глыб находится практически полностью в погребенном состоянии или под водой, а часть, в связи с массивностью, осмотрена частично, на территории села были выделены следующие литологические группы (по антропогенному фактору):
- Камень техногенный: бетонные плиты и их обломки; силикатный и красный кирпич строений XX в.; красный «немецкий» кирпич XVIII-XX вв.
- Камень природный, «неправильных» форм: крупный грубообломочный оббитый гравий мела, мергеля, опоки, песчаника (использовался для забутовки саманных сооружений).
- Камень природный (группа карбонатов, твердость ниже средней), обработанный, относительно правильных геометрических форм, с заметными треками (от обработки либо перемещения): известняк с прослоями ракушки – массивные глыбы (рис. 22d, 22f), нередко с правильными выступами (рис. 22а), иногда встречаются достаточно сложные формы (рис. 24b); а также мергель (учитывая изломы двух торцевых сторон, вероятно, часть более крупной плиты) с разнонаправленными, похожими на геометрический рисунок, треками по плоской поверхности (рис. 22e).
- Обработанный песчаник относительно правильных геометрических форм, без заметных треков (твердость выше средней): многогранная глыба песчаника с полуцилиндрическим отверстием (рис. 22b, 22c); глыба песчаника с подтёсом и отверстиями для шпонок (рис. 22g), плита розового сливного песчаника палеогена со сквозным отверстием (рис. 21).
- Резко выщелоченный органогенный известняк: пирамидальная скала (рис. 1), глыбы произвольной формы и гравий без выраженных следов антропогенного воздействия.
Нанесение размещения глыб на космоснимок территории (рис. 4) показало, что наиболее крупные из них сконцентрированы в приустьевой части р. Сев.Сосновки вблизи пирамидальной скалы. Логично предположить, что между выделенными литологическими группами памятника и приведенными выше группами керамики с бечевника Сосновки может быть некоторое соответствие. По крайней мере, первая и вторая выделенные группы камня однозначно связаны с керамикой последних трех столетий, но сопоставление третьей и особенно четвертой групп пока проблематично.
Камни третьей группы, задействованные поселенцами колонии под подпорки, ограды, краеугольные камни строений, а наиболее крупные, в основном, «бесполезно» рассредоточенные неподалеку от пирамидальной скалы и бечевнике, могли быть закуплены и завезены самими колонистами, быть «унаследованы» ими от золотоордынского либо более раннего поселения. Наблюдаются значительные вариации размеров, массивности, форм глыб. Некоторые из них даже получили по отдаленному сходству личные имена: «корабль» – 117 х 66 х 66 см (каменный блок справа на рис. 24b), «мертвый якорь» – 96х81х48 см, «чемодан» – 71х17х33 (рис. 22f). Отсутствие «унифицированности» с учетом факта неплохой сохранности следов старательной обработки, концентрация наиболее крупных из них у пирамидальной скалы пока не имеют объяснений.
Наводят на размышления и блоки четвертой («кремневой») группы, никак не вписывающиеся в обиход ни современного села, ни немецкой колонии. Каждая из ее каменных глыб невольно приковывает внимание. Во-первых, в связи с тем, что это обработанный местный камень (естественные выходы сливного песчаника наблюдаются в нескольких точках, не превышая по расстоянию одного дневного пешего перехода). Во-вторых, в связи со значительным уровнем трудозатрат. Например, практически полностью находящаяся в земле глыба песчаника (рис. 22g). Подобные пазы для шпонок, как и подтесы плит, наблюдаемые здесь, нередко использовались в составных дольменах (Марковин В.И., 1978, с. 150, 154, 156), способствуя надежности, устойчивости мегалитических сооружений эпохи бронзы, не знавших цемента (рис. 23). Все более поздние культуры, применявшие связующие растворы, не нуждались в этих достаточно трудоемких (учитывая твердость камня, уступающего только алмазу, корунду и топазу по шкале Мооса) операциях.
Методом исключения (мала вероятность подобных трудозатрат у немецких колонистов и в Золотой Орде, не свойственна городецкой культуре) мы логически возвращаемся к эпохе бронзы и ее доминирующей на бечевнике с.Сосновки керамике. Этот камень как бы подталкивает к рассмотрению крайне экзотичной «дольменной» гипотезы. Еще более показательны по трудозатратам отверстия других глыб сливного песчаника (рис. 21; 22b, c). От них и сегодня, после достаточно длительного (судя по «каменному загару») воздействия солнца, воды и мороза, безрезультатно отскакивает геологический молоток при попытке взять небольшой осколок на экспертизу. И при этом глубина крупного правильного отверстия (23 х 18 см) составляет ~ 83 см в двухтонной плите.
К сожалению, составные, в отличие от плиточных, дольмены «являются довольно редкими постройками, изучены они очень слабо», зафиксированы лишь в Краснодарском и Ставропольском краях, для Абхазии не характерны, «до сих пор плохо учтены, расположены за пределами изучаемой зоны» (Марковин В.И., 1978, с. 135). Недостаток статистики, возможно, связан со сложностью выявления (часть из них была скрыта под грунтом, каменными насыпями – г.Ачишко, п.Красная Поляна и др.). У некоторых, по описаниям (Кондряков Н.В., 1999, с.20), даже сохранялся дромос, например, у сочинского дольмена, перенесенного из пос.Лазаревское (рис. 23b), как будто напоминание о близких по форме подземных купольных мегалитических сооружениях Средиземноморья.
Дефицит статистических данных по размерам, морфологии, способах обработки поверхности подобных сооружений показывает преждевременность каких-либо сопоставлений. К тому же велики расстояния от небольшого села на берегу Волги до упомянутых территорий, тем более Средиземноморья, Индии, Скандинавии, других стран, где зафиксированы дольмены – сооружения «первого периода морской торговли 2600- 2100 гг. до н.э.» (Марковин В.И., 1978, с. 315).
С другой стороны, мы крайне мало знаем о «мегалитических» культурах, территориях их распространения и влияния. Нет общепризнанной систематизации памятников, особенно погребальных. Это подтверждают открытия немецких и турецких археологов на малоазийском культовом мегалитическом комплексе Гëбекли-тепе 11-тысячелетнего возраста на основании радиоуглеродного датирования (Pustovoytov К., 2000, p. 24-26). Галерейные мегалитические гробницы Анту ду Дилва в Португалии и Лос-Мильярес в Испании (начало 4 тысячелетия до н.э.), скрытые под гигантскими курганами, находят свои аналоги на Кавказе в кургане Псынако I (Марковин В.И., 1985, с. 80-86). Как далеко могло распространяться влияние кавказских культур вдоль таких крупных водных путей, как Дон и Волга, ответить сложно. Н.Я.Мерперт, прослеживая аналогии между найденными в погребениях бусами и полированными пронизками (Бережновка II – Нальчикский дольменный могильник) проводит синхронизацию захоронений Левобережья Волги и Кавказа – рубеж IV-III тыс.до н.э. ‑ середина III тыс. до н.э. (Мерперт Н.Я., 1974, с. 56-58). В.И.Марковин отмечал, что культурное влияние строителей дольменов прослеживается не только на территории Кавказа, но и в степях (Марковин В.И., 1978, c. 317). В последнее время появились работы по дальнейшему сопоставлению как «ранних», так и вновь открываемых дольменных памятников Западного Кавказа и мегалитических гробниц Индии, Западной Европы (Кондряков Н.В., 1999, с. 21-22), но при прослеживании столь дальних связей правомерно ли полностью игнорировать прилегающие территории?
Достаточно логично укладывается в дольменную гипотезу само местонахождение группы мегалитов у начала волока между двумя великими водными путями Волги и Дона, так как В.И.Марковин подчеркивал, что «дольменные постройки стоят не бессистемно, обычно их можно встретить по бассейнам рек, близ перевалов и тех давно опробованных дорог и троп, по которым и сейчас еще проходят скотопрогонные пути. Этот факт удалось установить только для Абхазии, но и он немаловажен. Здесь пастушеские маршруты полностью совпали с пунктами, имеющими дольмены» (Марковин В.И., 1985, с. 22-23).
Ландшафт Сосновки и окружающей ее территории, представленный высоким, террасированным поднятием (высота г.Эрбузикопф – 210,5 м, г.Гольдкопф – 200,8 м), к тому же заросшими лесом[2], полностью вписывается в дольменную гипотезу, так как В.И.Марковин указывал, что «вне пределов гор и лесов строители дольменов предпочитали не селиться» (Марковин В.И., 1978, c. 318).
Невольные ассоциации с дольменами вызывает к тому же сходство не только форм, но и материала каменных глыб Сосновки. Ведь уже самое первое поле дольменов (впервые открытое в 1794 г. академиком П.С.Палласом у ст. Фанталовской) также было сооружено из плит известняка и песчаника.
Тем не менее, несмотря на, казалось бы, значительное количество благоприятных для дольменной гипотезы факторов, ее преждевременно считать основной, так как, во-первых, не были найдены сохранившиеся сооружения. Во-вторых, необходимо учитывать существование и других, близких по форме, мегалитических сооружений, плиты которых также иногда имели отверстия. Например, вот как описывает один из известных менгиров Кавказа А.С.Уваров: »На юг от Дербента, у подошвы хребта Джалган, не доезжая до выдающегося утеса Аббас-ова-буруны, стоит отвесный камень с сквозным отверстием на вершине, прозванный Кяр-Даш (глухой камень) и считающийся святым для местного народонаселения, которое привешивает к нему и к окружающим кустам разные вещи, тряпки и пр., как приношения для своего здоровья. Такое верование в особую целебную силу камня с отверстием напоминает о подобном же веровании в камень, существующий на острове Кипре» (Уваров А.С., 1881, с. 378, 379). Поскольку мы не знаем, когда перестал бить карбонатный источник у Сосновской скалы, эту версию также следует принимать во внимание, тем более что в сообщении, посвященном выходу археологической карты, А.А.Кротковым отмечено 9 менгиров Саратовской губернии (Кротков А.А., 1912, с. 168).
В-третьих, не следует забывать и о пятой литологической группе. Н.Я.Мерперт (в личной беседе) указывал, что доминирующую роль в ранних культовых комплексах (с одним из которых мы, возможно, имеем дело) играли естественные, а не антропогенно модифицированные объекты. Вследствие этого центром комплекса, вероятно, могла быть пирамидальная скала (рис. 1), а остальные мегалиты имели как бы подчиненные роли. Природный камень, не оскверненный вмешательством руки человека, но привлекший его внимание своей геометрически правильной, звероподобной или антропоморфной формой, нередко имел сакральный смысл, считался вместилищем магической силы. Близкая к форме трехгранной пирамиды многотонная скала, с выходами охры, причем в местности, где подобные образования – явление исключительное, вряд ли могла быть пропущена в эпоху, когда камень был основным орудием, а охра – символом жизни. Со скалой связано много вопросов. Естественна ли ее форма, или все-таки она частично творение рук человеческих? Как возникла правильная форма небольшой прямоугольной выемки на юго-восточной грани скалы? Каков возраст наиболее ранних антропогенных отложений зоны концентрации?
С решением последнего вопроса, как и с проведением трасологической экспертизы мегалитов, исчезающих под обрушениями берега и наносами галечника, вероятно, следует поторопиться. Пока еще нависают над бечевником погребенные плиты (рис. 24а), пока еще не размыты окончательно остатки островков, смиряющих напротив устья Сев.Сосновки энергию штормов Волгоградского водохранилища, и благодаря которым скорость отступления берега здесь не так велика, как на южной окраине села у Заевской скалы, где ширина чистого водного пространства составляет 8,5 км, а средняя скорость разрушения, например, городецкого поселения достигает 0,8 м/год. И если в 60-х годах берег в этом районе был в определенной степени еще защищен бечевником (рис. 25), то в настоящее время этот предохранительный барьер практически полностью затоплен, как видно на снимке (рис. 26). В результате активизации абразионных процессов происходит быстрое сокращение площади исторических памятников прибрежной зоны: при сравнении снимков рис. 25, 26 по изгибу ската и размерам сохранившегося плато Заевской скалы можно сделать вывод о разрушении более 2/3 поселения «Сосновка городецкая». Возможно, в скором времени исчезнет и прилегающий к ней многослойный (от бронзы до Золотой Орды включительно) проблематичный комплекс с. Сосновки.
Литература
Зайковский Б.В. Области. Топография наиболее достоверных монетных кладов и отдельных монетных находок древнего времени до XIII века включительно // Тр. Нижне-Волжского обл. науч. об-ва краевед. Саратов, 1926. Вып. 35. Ч. 1.
Кондряков Н.В. Дромосы и кромлехи дольменов Западного Кавказа // Сочинский краевед. Сочи, 1999. Вып. 5.
Кочерженко О.В., Малов Н.М. Раскопки в Саратовском Заволжье // Археологические открытия 1983 г. М., 1985.
Кротков А.А. О памятниках старины Саратовской губернии // Тр. СУАК, Саратов, 1912. Вып. 28.
Лепехин И.И. Дневные записки путешествия по разным провинциям Российского государства 1768-1769 гг. // Полное Собрание ученых путешествий по России. СПб., 1821. Т. III.
Малов Н.М. Исследования на побережье Саратовского и Волгоградского водохранилищ // Археологические открытия 1993 г. — М.: Наука, 1994.
Марковин В. И. Дольмены Западного Кавказа. М., Наука, 1978.
Марковин В. И. Испун – дома карликов: заметки о дольменах Западного Кавказа. Краснодар, 1985.
Нейдгардт П. П. Путеводитель по Волге. СПб, 1862. Ч. III.
Олеарий А. Подробное описание путешествия голштинского посольства в Московию и Персию в 1633, 1636 и 1639 годах, составленное секретарем посольства Адамом Олеарием. М., 1870.
Плеве И.Р. Немецкие колонии на Волге во второй половине XVIII века. М., 1998.
Рогозин И.С., Дунаева Г.В. Оползни Саратовского Поволжья. М., 1962.
Рождественский А. Н. История изучения геологии Саратовского Поволжья. Саратов, 1949. Ч. 1.
Семенов В.П. Россия. Полное географическое описание нашего отечества. Настольная и дорожная книга для русских людей / Под ред. В. П. Семенова. — СПб.: Изд. А. Ф. Девриена, 1901. Т VI.
Синцов И.Ф. Геологический очерк Саратовской губернии // Зап. Минералог. о-ва, Т.V, 1870.
Спутник по реке Волге и ее притокам Каме и Оке на 1910 год. Саратов, 1910.
Уваров А. С. Археология России: Каменный период. М., 1881. Т. I.
Pustovoytov К. Weathering rinds at exposed surfaces of limestone at Göbekli Tepe. Neo-lithics, 2000, 24-26 (14C-Dates).
[1] В работе использовано изначальное понимание мегалита: «мега» — от греч. мегас — большой и литос — камень.
[2] Шиллинг славился поставками бревен (Нейдгардт П.П., 1862, с. 69).
