Наиболее вероятным местом основания Саратова в 1590-м году считается участок правобережья Волги к югу от впадения в неё р. Курдюм. Известно, что на заре своего существования Саратов несколько раз менял своё местоположение. Место основания первого Саратова-крепости в 1590 г. окончательно не определено, территория второго расположения Саратова, построенного в 1515-1517 гг. на левом берегу Волги в устье р. Саратовка, была установлена ещё в конце XIX в., а в 1674 г. Саратов был перенесён на правый берег Волги, где находится и в настоящее время (Гераклитов А.А., 1914, с. 29-37).
Датировка основания Саратова достаточно обеспечена источниками и не вызывает у историков разногласий. Если в начале XX в. ещё были сомнения в подлинности записи на чистом листе Евангелия, зафиксировавшей, что 12 июля 1590 г. (по современному календарю) «приехал князь Григорий Осипович Засекин да Федор Михайлович Туров на заклад города Саратова ставити», то в настоящее время достаточно обратиться к учебно-методической литературе, где приводятся документы по истории Саратова, чтобы убедиться, что Саратов действительно был основан в 1590 году[1]. Ставилось под сомнение, что князь Засекин мог присутствовать на закладе Саратова 12 июля, так как в 1589 г. он занимался строительством Царицына, в начале 1590 г. участвовал в русско-шведской войне, а поздней осенью 1590 г. был уже в Москве и готовил свой последний поход на Терек. Но даже это сомнение скептиков в подлинности точной даты основания Саратова сейчас устранено трудами Я.Н. Рабиновича. В статье, характеризующей источники по истории первоначального Саратова, он отметил «Челобитную волжского атамана Никиты Болдыря», в которой атаман сообщает о походе против воровских казаков «из нового города Саратова» летом 1590 г., который организовали князь Григорий Засекин и голова Фёдор Туров (Рабинович Я.Н., 2016, с. 81). Основания для сомнений в подлинности записи на Евангелии и точности даты основания Саратова 12 июля 1590 г. отпадают.
Открытым остаётся вопрос о точном месте расположения первого Саратова, так как оно не определено археологическими находками. Письменные источники позволяют локализовать первоначальный Саратов к северу от современного города, в 7- 10 км от устья р. Курдюм вниз по Волге, что соответствует месту впадения в Волгу р. Гусёлка. Этот участок в устье Гусёлки считается историками наиболее вероятным местом основания первого Саратова в 1590 г. (Данилов В.Н., Булычёв В.М., Гуменюк А.А., 2011, с. 15). Е.К.Максимов и Л.Г.Хижняк с уверенностью констатировали: «Первый, или изначальный, Саратов был заложен … на правой нагорной стороне Волги несколько выше (по её течению) современного города. Здесь на высоком мысе коренного берега Волги при впадении в неё речки Гусёлки и возникла небольшая деревянная крепостца» (Максимов Е.К., Хижняк Л.Г., 1991, с. 4). Ведущий специалист по ранней истории Саратова Я.Н. Рабинович отмечает: «О точном месте первоначального Саратова существуют различные мнения. Правый берег Волги в районе села Пристанного – это в настоящее время наиболее признанная версия» (Рабинович Я.Н., 2015, с. 91).
Эта версия была обоснована А.А. Гераклитовым в статье «Где был основан Саратов?» в 1914 г. В ней были приведены документы на право владения земельным участком в Курдюмском займище «выше старого города Саратова у брода». Ниже перечислены свидетели – саратовские стрельцы, которые сказали, поклявшись перед иконой: «В прошлых де годах на старом городе Саратове пожнею (владел) Любимов Фуфай, в прошлом де во 188 году он Любимов умре, а ныне владеет той пожнёй сын его Любимов Пётр» (Гераклитов А.А., 1914, с. 29-37).
Эти сведения соотносились с данными двух других источников: о посольстве, плывшем вниз по Волге в Персию в 1600 г. и потерпевшем кораблекрушение «против острова Курдюм… не дошед до Саратова за семь вёрст»; и «Памяти стрелецким головам» 1614 г., в которой стрельцы упрекаются, что «заезжали есте на Саратовское городище, и копали ямы и искали поклажеев, а от городища заезжали к Саратову близко десять вёрст, и прислали колокола…» (Акты исторические, 1841, с. 427, 441, 442). Стало очевидно, что первый Саратов находился в 7-10 верстах от устья р. Курдюм и примерно в 10 км от левобережого Саратова, что наиболее соответствует месту впадения р. Гусёлка в Волгу, где поиски первого Саратова представлялись наиболее перспективными.
В 1960-х годах в устье р. Гусёлка несколько выше её впадения в Волгу профессор СГУ И.В. Синицын проводил раскопки Танавского городища эпохи бронзы. На раскопки приезжал журналист и краевед Д.С. Худяков, чтобы снять фильм о работе археологов. Проверяя версию А.А. Гераклитова, он обследовал место впадения Гусёлки в Волгу и нашёл керамику, которую И.В. Синицын уверенно определил как русскую. Здесь же были раскопаны и христианские погребения. К сожалению, эти находки не вошли в научный отчёт И.В. Синицына, не были опубликованы и не сохранились. Д.С. Худяков снял несколько документальных сюжетов «Ищем Саратов», а позже и привёл краткое описание в своей книге (Худяков Д.С., 1998, с. 24). Профессор В.А. Осипов в 1976 г. впервые обосновал в научной литературе, что русское поселение в устье Гусёлки является первоначальным местом основания Саратова (Осипов В.А., 1976, с. 15). Однако к этому времени данная территория была застроена дачами, находки не сохранились и не были опубликованы, возникали сомнения в правильности их археологической интерпретации. Историки приняли эту версию, но в краеведческой литературе продолжали высказываться взаимоисключающие предположения о местонахождении первого Саратова. Географ Н.Н. Студенцов в работе 1988 г. обосновывал, что первый Саратов был расположен в устье р. Саратовка на том же месте, где в дальнейшем располагался левобережный Саратов. Колокола, которые стрельцы привезли за 10 вёрст на левобережный Саратов, по его мнению, были выкопаны на Увеке. Неувязки с расстояниями он объяснял тем, что на Волге использовалась более длинная верста (Студенцов Н.Н., 1988). Архитектор и краевед Б.Н. Донецкий в конце 1990-х обосновывал расположение Саратова на левом берегу Волги в Анисовке напротив Увека, воспринимая буквально фразу в «Книге Большому Чертежу: «А Увеша пала в Волгу против города Саратова, выше городища Увешина». Это упоминание левобережного Саратова в описании, составленном в 1627 г., Б.Н. Донецкий без доли сомнения отнёс к концу XVI в., а возникшие неувязки в расстояниях объяснил использованием версты длиною 2,16 км. В итоге, пытаясь устранить разногласия своей версии с источниками, автор «установил» два первых Саратова одновременно по обоим берегам Волги: в Анисовке (1590–1630 гг.) и на берегу Глебучева оврага (1590–1613 гг.). Из Анисовки в устье Саратовки близ с. Шалово, по его мнению, город был перенесён в 1630 г. (Донецкий Б.Н., 1998, с. 42-48). Этой же версии автор придерживается и в последнеё публикации на эту тему, где по-прежнему аргументирует свою версию вольной трактовкой более поздних источников и не подтверждённых мнении авторов XIX-XX вв. (Донецкий Б.Н., 2017, с. 158-185)
Несоответствие этой версии известным источникам отмечал А.С. Касович в сборнике, посвящённом 400-летию Саратова (Касович А.С., 1991, с. 21-24), но «открытия» первого Саратова или его предшественника Сарытау в районе Увека продолжаются до настоящего времени. Одно из таких заблуждений, как отмечает Н.М. Малов, – использование сообщения «Булгарской летописи» Хисамиддина бен Шерефетдина Булгари-Муслими о городе Сары-Тау, памятника, который выдаётся за древний источник, но фактически написан в конце XVIII ‑ начале XIX в. (Малов Н.М., 2003, с. 27-42). Для удревнения Саратова и доказательства предшествования Саратову города Сарытау на Увеке продолжают использовать ссылки на «Булгарскую историю» Шерефетдина Булгари, датируя это произведение 1580-1581 г. Ф.А. Рашитов и Р.А. Сингатулин пишут: «В ряде письменных памятников, относящихся к середине XVI века, начинает всё чаще упоминаться поселение под названием «Сары-атав» (в переводе с татарского – «жёлтый остров»). Данный топоним встречается в так называемой «Булгарской истории», написанной в 1580-1581 гг. мусульманским проповедником Шерефетдином Булгари» (Рашитов Ф.А., Сингатулин Р.А., 2003, с. 51). Однако ещё А.А. Гераклитов в начале XX в. отмечал, что этот текст написан не ранее середины XVII в., так как в нём упоминаются города Симбирск, Царицын и Тобольск, которые также нуждались бы в удревнении (Гераклитов А.А., 1923, с. 137, 169-171). Современные тюркологи датируют творчество Булгари второй половиной XVIII-XIX в. (Шамилоглу Ю., 2011, с. 278-279), а своего обоснования ранней датировки этого текста авторы не приводят.
С.А. Браташова доказывает существование города Саратау в районе с. Квасниковка напротив Увека. Решающим «документом» в её конструкции является неоднократное упоминание Саратау в так называемом сборнике летописей «Джагфар Тарихы» Мухаммедьяра Бу-Юргана (Браташова С.А., 2015, с. 75-92). Сохранилось два труда этого поэта XVI в., но никаких сведений, что он написал исторический трактат, не существует. Средневековый оригинал, якобы, «сгинул в застенках КГБ», рукопись перевода на русский язык утрачена, имеется только напечатанный на машинке восстановленный текст, который публикуется как перевод с булгарского тюрки. Об этой фальшивке много написано, известна история подделки и проведён научный анализ, показывающий противоречия текста с историческими источниками, Установлено, что это фальшивка (Петров А. Е., 2011, с. 288-296; Шамилоглу Ю, 2011, с. 285-287), но он используется в краеведческой литературе для обоснования и конструирования новой мифологии. Например, в 2010 г. была предпринята попытка удревнить историю Ульяновска (Симбирска) на основании сведений из Джагфар Тарихы, но экспертное заключение специалистов определило этот текст как подделку; было принято решение, что использовать его для датировки основания Симбирска нельзя (Джагфар Тарихы. Интернет-ресурс). С.А. Браташова пытается обосновать, что город Сарытау находился напротив Увека в течение нескольких веков, он возник задолго до Увека, а в дальнейшем сосуществовал с крепостью Саратов Ф. Турова и Г. Засекина с 1590 по 1613 г. На Увеке, по её мнению, находилась крупная казачья станица, заполняющая хронологический интервал между средневековым Увеком и современным Саратовом (Браташова С.А., 2015, с. 65-74; Браташова С.А., 2016, с. 13-16).
При создании новой мифологической конструкции автор приводит такие аргументы, как хронологически неопределимые безынвентарные погребения на Увеке; обломки керамики, которые трудно идентифицировать или которые могут встречаться в разное время. Используются также более поздние источники, сообщения которых переносятся на предшествующее время. Например, надпись «Ovesenskaja» на карте Н. Витсена 1687 г., по мнению С.А. Браташовой, доказывает, что в XV-XVI в. на Увеке находилась казачья станица. Письменные источники и топонимы, которые не имеют отношения ни к Сарытау, ни к станице Увешинской, она вольно трактует в подтверждение заданной схемы путём различных манипуляций. Основные несоответствия подобной аргументации с действительностью были рассмотрены мною в опубликованной статье 2015 г. (Дрёмов И.И., 2015, с. 170-184). Добавлю лишь, что в подтверждение своей концепции С.А. Браташова привлекает даже те источники, которые содержат информацию, прямо противоречащую её положениям. Например, она утверждает, что подтверждением наличия казачьей станицы на Увеке являются упоминания Увека путешественниками Х. Бэрроу (1582 г.), и Т. Дженкинсоном (1552 г.). При этом игнорируется, что они отмечали, что между Казанью и Астраханью нет городов, кроме небольшого рыбацкого поселения Тетюши. Т. Дженкинсон прямо писал, что берега Волги были безлюдны и здесь не было даже кочевников ногаев после страшного голода (Дженкинсон Т, с. 39-41). Ещё С.С. Краснодубровский в конце XIX в. отмечал, что и в сообщениях других путешественников XVI в., как, например, Фоскарини (1557) и Тисполи (1559) поселения между Казанью и Астраханью отсутствуют (Краснодубровский С.С., 1888), а Х. Бэрроу отмечал, что после Тетюшей встретились только руины Увека, где «до сего времени можно ещё видеть развалины замка и могилы». Далее на Переволоке – на острове Царицын он отметил караул из 50 стрельцов, который располагается здесь только в летнее время, затем до Астрахани приведены названия ещё пяти таких же караулов (Бэрроу, 1937, с. 265-266). Подобные караулы или станицы могли быть во второй половине XVI в. и в окрестностях Саратова, как, например, известная Караманская станица 1570-х гг. (Гераклитов А.А., 1923, с. 124-133). Но это совсем другая тема, так как речь идёт не о городах, и даже не о долговременных поселениях, а о сезонных станах-разъездах. Тем более воровские казаки-разбойники не ставили городов, а скрывались в укромных местах, где их выискивали и вылавливали (Гераклитов А.А., 1923, с. 134-135).
Если указаны даже Тетюши, о которых Дженкинсон пишет как о нескольких рыбачьих хижинах; если подробно говорится о флоре, фауне и руинах Увека, перечисляются сезонные караулы, неужели путешественники обошли бы молчанием город Сарытау и наличие большой стационарной казачьей станицы на Увеке? По Волге постоянно двигались торговые и дипломатические караваны, сохранились тысячи документов по связям с Ногайской Ордой, Персией, Грузией, народами Средней Азии, изданы десятки томов с этими документами XV-XVI вв. Города и постоянные населённые пункты систематически фигурируют в них. Есть сведения даже о Караманской станице, просуществовавшей выше Саратова всего несколько лет. Поэтому наивно думать, что мог остаться незамеченным существовавший столетиями город на Волге или большая казачья станица на Увеке.
В связи с этим можно констатировать отсутствие других источников, кроме содержащих сведения, что первый Саратов находился в 10 верстах от левобережного Саратова, в 7 верстах от острова Курдюмский в районе Курдюмского займища, то есть в правобережье Волги. Этим условиям более всего соответствует найденное в 1960-х гг. русское поселение в устье р. Гусёлка. Однако проверить археологическую принадлежность и датировку этих находок не представлялось возможным, так как вся данная территория и её окрестности в 1960-70-х гг. были застроены дачами, а сами находки не сохранились.
В 2015 г. на дачных участках в устье Гусёлки М.П. Беликовым – автором научной монографии о ранней истории Саратова и его первых церквях, вновь была собрана коллекция керамики. При этом в котловане строившейся сливной ямы, прорезавшей культурный слой и древнюю хозяйственную яму, были найдены не только выразительные образцы керамики, но и кости животных, пригодные для лабораторных анализов. Керамика в массе своей действительно определяется как русская. Имеется более 30 венчиков горшков с отогнутым краем, иногда с внутренним или внешним наплывом. Сосуды округлобокие, относятся к кухонным горшкам диаметром от 19 до 24 см. Большинство из них без орнамента, но имеются экземпляры, украшенные горизонтальными параллельно прочерченными линиями и наклонной волной. Поверхность сосудов чаще всего тёмно-серая, почти чёрная, что характерно для средневековой русской керамики, но отдельные фрагменты имеют светло-красный или красно-коричневый обжиг, типичный для золотоордынской технологии керамического производства. Таким образом, подтвердилось, что в подавляющем большинстве на археологическом памятнике в устье Гусёлки присутствует русская керамика, но встречаются и экземпляры, типологически близкие золотоордынским (около 4 %) (Беликов М.П., Дрёмов И.И., 2016, с. 33-44) (рис. 1-6).
Аналогичная русская керамика с чёрной поверхностью (то есть искусственно закопчённая при обжиге) широко распространена на поселенческих памятниках Золотой Орды. Она имеется и на Шумейском золотоордынском поселении, расположенном на противоположном берегу Волги. Много подобной русской керамики и на Увеке. Но наиболее близкие аналогии посуде с устья Гусёлки имеются на Алексеевском городище, расположенном в 5 км ниже по течению Волги. Здесь, как и на поселении в устье Гусёлки, нет нумизматических находок, типичных для археологических памятников периода Золотой Орды, а золотоордынская керамика составляет не более 12% (Юдин А.И., 2001. С. 22-80).
Аналоги русской посуде с чёрной поверхностью с устья Гусёлки и Алексеевского городища встречаются и на памятниках домонгольского периода, но что касается светлоглиняной керамической коллекции с левобережного Саратова в устье Саратовки, датируемой XVII в., она резко отличается цветом обжига и формами. Поэтому датировка керамики устья Гусёлки, как и средневекового слоя Алексеевского городища, методом аналогий и типологии может колебаться от предмонгольского до золотоордынского времени. Возможность появления русского населения на Алексеевском городище в предмонгольское время высказывалось ранее (Дремов И.И., 2003) и не исключается в настоящее время (Юдин А.И., Шереметьев А.Г., 2016, с. 177-186).
В начале 2016 г. получены радиоуглеродные даты двух образцов костей животных с поселения в устье Гуселки на предполагаемом месте первоначального Саратова. Важно, что материал происходит не с поверхности, где образцы могли изменить свои изначальные характеристики, а из строящегося котлована, прорезавшего, как уже было упомянуто, древнюю хозяйственную яму.
Анализ выполнен в Институте истории материальной культуры РАН (Санкт-Петербург). Обе даты калиброванные (то есть, учтены изменения внешней среды со временем и воздействие географического фактора):
710±90 BP (лет тому назад) ‑ 1305±90 г. (Ле-11004);
1020±100 BP (лет тому назад) ‑ 995±100 г. (Ле-11005)
Первая дата – около 1300 г. н. э. – примерно совпадает с типологической датировкой керамики. Это раннезолотоордынское время (с середины XIII до начала XIV в.), до начала официального принятия ислама в Золотой Орде при хане Узбеке. Именно к этому периоду относятся первые свидетельства письменных источников об Укеке, причем они содержат упоминания о русском населении. В. Рубрук в 1253 г. упоминал строящийся посёлок на берегу Волги, который многие исследователи отождествляют с Увеком: «В том месте, где мы остановились на берегу Этилии, есть новый поселок, который татары устроили вперемежку из русских и саррацинов, перевозящих послов, как направляющихся ко двору Батыя, так и возвращающихся оттуда…» (Карпини, Рубрук, 1911, с. 167-168). Абу-л-Фида в начале XIV в. дважды упоминает Увек: как городок Укак на правом берегу Волги между Булгаром и Бельджаменом и как город Укак между Булгаром и Сараем. Он писал, что между городом Укак и Сараем 10 дней пути, а на один день пути от этого города (находятся) горы русских (Коновалова И. Г., 2009, с. 113-114, 125). У Марко Поло говорится: «Пошли они к городу, что был на границе западного царя и назывался Укака» (Книга Марко Поло, 1955, с. 44-45). Возможно, что округа Укека воспринималась как пограничная с Рязанским княжеством и вообще с территорией преобладающего проживания русского населения. Археологически это подтверждается многочисленными находками русских поселений на западе Саратовской области, а также материалами Алексеевского городища и поселения в устье Гусёлки. Русская керамика в большей степени встречается в правобережных материалах («горы русских»), а на левобережных поселениях в Шумейке и Подгорном, при наличии русской керамики, доминирует золотоордынская посуда.
Вторая полученная радиоуглеродная дата – около 1000 г. н.э. – представляется несколько удревнённой. Предметы, датируемые этим временем, отсутствуют. На Средней Волге в это время процветала Волжская Булгария. Через Нижнее Поволжье начиналось продвижение с востока кочевых половецких племён. Стационарные поселения этого периода в Саратовском Поволжье неизвестны. Поэтому для обоснования этой даты требуются дополнительные археологические находки.
На территории, традиционно считающейся местом основания Саратова, оказался более древний русский посёлок. Более ранняя датировка находок с участка, обследованного в устье Гусёлки, не означает принципиальной ошибки историков в том, что первый Саратов находился выше по течению Волги от современного города. Территория его возможного расположения несколько расширяется, но основные ориентиры остаются в 7-10 км к югу от устья р. Курдюм и в 10-15 км от левобережного Саратова, как на то указывают письменные источники.
Рассмотренные археологические находки происходят с небольшого участка и, возможно, не характеризуют всю территорию в устье Гусёлки. Не установлена дата захоронений, которые, по словам местных владельцев дач, встречались при земляных работах по всему западному краю мыса в устье Гусёлки. Время захоронений может отличаться от полученных дат. Аналогичная русская керамика встречена в значительном количестве на противоположном берегу на Шумейском золотоордынском поселении. Возможно, не случайно место для основания крепости Саратов было выбрано на участке, где ранее находились русские поселения. Здесь могли располагаться рыбные промыслы, сезонные станы и заставы.
Несмотря на то, что поиски первого Саратова велись с начала XX века как на правом, так и на левом берегу, ни один из предполагаемых пунктов возможного его местонахождения не подтвердился археологически. За два с лишним десятилетия существования города накапливается культурный слой, который должен был бы привлечь внимание многочисленными находками не только керамики, но и более значительных артефактов. Всё более вероятным представляется, что словосочетание Саратов-остров, применявшееся по отношению к первому Саратову, являлось не эпитетом, а определением его местонахождения. Судя по документу, приведенному А.А. Гераклитовым о пожне на старом Саратове у брода, первый Саратов мог находиться в правобережной пойме Волги, относящейся к Курдюмскому займищу, на острове, позволяющем контролировать переправу и броды между Пристанным и Шумейкой. К началу XX века, когда место основания Саратова начали интенсивно искать на островах, Саратов-остров, вероятно, был полностью смыт, как это был в Царицыне.
Литература
Акты исторические, собранные археографической комиссией. СПБ., 1841. Т.3.
Беликов М.П., Дрёмов И.И. Новые археологические находки на предполагаемом месте основания Саратова в устье Гусёлки // Саратовский краеведческий сборник. Саратов, 2016. Вып. 6.
Бэрроу Христофор (1579-1581 гг.) // Английские путешественники в Московском государстве в XVI в. М., 1937.
Гераклитов А.А. Где был построен Саратов // Труды СУАК. Саратов, 1914. Вып. 31.
Гераклитов А.А. История Саратовского края в XVI-XVIII вв. Саратов, 1923.
Браташова С.А. Ранний Саратов: на перекрёстке путей и эпох. Саратов, 2015.
Браташова С.А. Между Увеком и Саратовом: Увешенская станица // Альманах современной науки и образования. 2016, № 10 (112).
Гераклитов А.А. История Саратовского края в XVI-XVIII вв. Саратов, 1923.
Данилов В.Н., Булычёв В.М., Гуменюк А.А. История Саратовского края. Саратов, 2011.
Джагфар Тарихы. Википедия. Интернет-ресурс. https: // ru.wikipedia.org /wiki/ Джагфар_Тарихы.
Дженкинсон Энтони. Путешествие в Среднюю Азию (1558-1560 гг.) // Английские путешественники в Московском государстве в XVI в. М., 1937.
Дремов И.И. Древности Саратова как культурно-исторический ресурс будущего // Города региона – культурно-символическое наследие как гуманитарный ресурс будущего: мат. науч.-практ. конф. СОМК, апрель 2003 г. Саратов, 2013.
Дрёмов И.И. Две разгадки Саратова // Волга, 2015, № 9-10.
Донецкий Б.Н. Увеша пала в Волгу против Саратова // Заря Молодёжи. Саратов, 1989. 25 марта.
Донецкий Б.Н. Кочующая крепость // Памятники Отечества / Вольная губерния.. М., 1998. № 39 (1/2).
Донецкий Б.Н. В поисках Саратова // Волга XXI век. Саратов, 2017, № 9-10.
Карпини Иоанн де Плано. История монголов. Рубрук Вильгельм де. Путешествие в восточные страны. СПб., 1911.
Каснодубровский С.С. Трёхсотлетний юбилей Саратова // Саратовский листок, 1988, № 3.
Касович А.С. Саратов левобережный // Четыре века. Сборник статей, посвящённых 400-летию Саратова. Саратов, 1991.
Книга Марко Поло. М., 1955.
Коновалова И. Г. Восточная Европа в сочинениях арабских географов XIII-XIV вв. М., 2009.
Максимов Е.К., Хижняк Л.Г. О топониме Саратов // Четыре века. Сборник статей, посвящённых 400-летию Саратова. Саратов, 1991.
Малов Н.М. Археологические объекты и историческая топография золотоордынского города Укек // Средневековому городу Укеку семь с половиной столетий (середина ХIII-ХХ вв.). Саратов, 2003.
Осипов В.А. Очерки по истории Саратовского края. Конец XVI-XVII вв. Саратов, 1976.
Петров А. Е. Необулгарская идея и легитимизация поддельного свода Джагфара // Фальсификация исторических источников и конструирование этнократических мифов. М.: ИА РАН, 2011.
Рабинович Я.Н. Первоначальный Саратов (1590-1609): историография вопроса // Известия Саратовского университета. Новая серия. История. Международные отношения. Саратов, 2015. Т. 15, вып. 4.
Рабинович Я.Н. История первоначального Саратова 1590-1604 годов: Характеристика источников и хронология событий (до начала смутного времени) // Известия Саратовского университета. Новая серия. История. Международные отношения. 2016. Т. 16, вып. 1.
Рашитов Ф.А., Сингатулин Р.А. От Укека до Саратова // Золотоордынскому городу Укеку семь с половиной столетий. Саратов, 2003.
Студенцов Н.Н. Две загадки Саратова. Саратов, 1988.
Худяков Д.С. Земля Саратовская. Несколько портретов на фоне истории Поволжья. Саратов, 1998.
Шамилоглу Ю. Как изобреталось булгарское самосознание // Фальсификация исторических источников и конструирование этнократических мифов. М.: ИА РАН, 2011.
Юдин А.И. Алексеевское городище в г. Саратове // Археологическое наследие Саратовского края. Охрана и исследования в 1998-2000 годах. Саратов, 2001. Вып. 4.
Юдин А.И., Шереметьев А.Г. О времени появления русского населения на Алексеевском городище // Археологическое наследие Саратовского края. Саратов, 2016. Вып. 14.
[1] Например, в учебном пособии коллектива авторов для студентов-историков приводятся такие документы, как запись в сборнике летописных выписок начала XVII в.: «А в 98-м году (1590 г.) поставлен город Саратов»; в Разрядной книге XV-XVI вв. под 1590 г. указано: «В новом городе на Саратове острове голова (то есть начальник над стрельцами) Федор Туров» (Данилов В.Н., Булычёв В.М., Гуменюк А.А., 2011, с. 341).
Археологическое наследие Саратовского края. Вып. 15. 2017. К оглавлению.