В конце ХХ века на юге Восточной Европы были обнаружены оригинальные серебряные полусферические бляхи, являвшиеся украшениями головного убора. Их украшал тисненный крестовидный знак, по-видимому, имевший культовое значение.
Два такие бляхи найдены на территории Украины. Они обнаружены в 1989 году в могильнике Красная Заря Донецкой области, в кургане 3, погребении 4 (Санжаров С.Н., с. 11-16; Санжаров С.Н., Бровендер Ю.М., Милица Г.Я., 1989). Погребение было впущено в курган, возведенный в раннем бронзовом веке. Его высота 0,6 м. Впускная могила 3 имела катакомбную форму, ее глубина 3,3 м от вершины. Подквадратный колодец расширялся ко дну, он был завален обломками песчаника и сланца. Вдоль его северо-западной стены, у дна расположена широкая ступень высотой 0,1 м, а у противоположной стены – высокая косая ступень высотой 1,15 м, ведущая в большую прямоугольную камеру, ориентированную длинной осью по линии северо-восток – юго-запад. В заполнении колодца на разной глубине найдены кости трех взрослых и ребенка, а также кости коровы и овцы, и фрагменты керамики. В южной части колодца обнаружены бронзовые бусы, подвески и роговая молоточковидная булавка с прямым неорнаментированным стрежнем длиной 19,3 см. Устье камеры было заложено крупными плитчатыми фрагментами. Размер камеры 3,7 х 2,8 м. В ней перед входом найден горшок, украшенный «отступающей лопаточкой», севернее его – жаровня, орнаментированная гребенкой и горшок, украшенный оттисками круглого штампа. По дну камеры отмечены пятна коричневого тлена, пятна красной краски и древесные угли. В южной части камеры прослежена часть скелета взрослого человека.
Погребенный лежал на правом боку, головой ориентирован на запад. Около лица находился фрагмент овального комка охры. В районе костей грудной клетки зафиксированы серебряные вещи: бляха, фрагменты гофрированной трубочки и подвеска в 1,5 оборота с расклепанными концами, а также бронзовые, пастовые и костяные бусы. Предположение С.Н. Санжарова, что одна из таких подвесок сохранилась в виде полой продольно согнутой серебряной дужки с насечками (Санжаров С.Н., 1992, с. 27), – весьма сомнительно. По-видимому, фрагменты этой полой серебряной трубочки с гофрированной поверхностью являлись деталями украшения головного убора. В северной части могильной камеры обнаружена вторая серебряная бляха и бронзовые подвески с серповидным окончанием, от которого свисает шарик. Их поверхность продольно рифленая или выполнена в виде имитации простого или плетеного шнура (11 экз.). В камере обнаружен бронзовый стержень четырехгранный в сечении длиной 2,9 см. Он имеет утолщение, расположенное на 1/3 своей высоты. В настоящее время такие стержни принято интерпретировать как стрекала.
Обе серебряные бляхи имели одинаковую форму, их диаметр – 1,8 см и 2,0 см. По мнению С.Н.Санжарова, полусферические оболочки были надеты на деревянную основу, края их были загнуты и прижаты к тыльной стороне бляшки. Методом тиснения на их лицевую сторону был нанесен узор в виде четырех крестовидно расположенных полуовальных фестонов, которые вершинами примыкали к колечку, оттиснутому на маковке самой бляшки. Основание фестонов упиралось в кольцевой ободок, заполненный крестовидными насечками.
С.Н.Санжаров, отметив отсутствие у них прямых аналогий в степи, обратил внимание на то, что эти изделия представляют достаточно развитую форму и возможно, они имеют генетическую преемственность с украшениями Закавказья и Грузии. Развитая форма этих изделий в среде раннекатакомбных племен свидетельствуют об их генетической преемственности с украшениями Закавказья и Грузии (Санжаров С.Н., 1990, с. 38, 39). По С.Н. Кореневскому, традиции женского костюма Центрального Предкавказья перекликаются с раннетриалетскими обычаями (Кореневский С.Н., 1990, с. 96-99). Интересно предположение, что у краснознаменских блях с подогнутым нижним краем система крепления была похожа на способ крепления серебряных полусферических блях из новосвободненского кургана 31 (Резепкин А.Д., 1991, рис. 10, 13). Однако золотые и серебряные полусферические бляшки из Новосвободной, имевшие диаметр около 1 см и украшенные пуансонным орнаментом, крепились к органической основе и специально не прижимались с их тыльной стороны (Резепкин А.Д., 2012, рис. 74, 5, 6; фото 16). Только одна золотая новосвобедненская бляшка, крепившаяся к деревянной основе (?), имела центральное отверстие, в котором сохранился след от крепления (гвоздик?), и была сплошь покрыта пуансонными точками. Её диаметр 2 см (Резепкин А.Д., 2012, с. 37, рис. 74, 2).
Подводя итоги наблюдений над бронзовыми и серебряными изделиями северокавказских типов в Северном Приазовье, С.Н.Санжаров пришел к заключению, что в позднеямное и раннекатакомбное время, вероятно, было переселение какой-то части населения в донецкие степи из южных, северокавказских районов, с которыми имелись устойчивые связи обитателей приазовских степей (Санжаров С.Н., 1992, с. 43).
Еще две серебряные бляхи, расположенные в районе височных костей, были обнаружены в раннекатакомбном погребении в бассейне Нижнего Дона. Они найдены в 1994 году В.В.Яценко в могильнике Ериковский I в кургане 4, погребении 4. Впускное погребение устроено в Н-овидной катакомбе с крутым спуском в подтрапециевидную камеру, расположенную под юго-восточной стенкой колодца. В ней на подстилке из белесого тлена лежал скелет человека 18-20 лет. Погребенный был похоронен на спине, ноги слабо согнуты в коленях и повернуты вправо. Руки, едва согнутые в локтях, лежали вдоль туловища. Умерший был ориентирован головой на северо-восток. В его ногах отмечено большое пятно древесных углей, над которыми в стенке камеры была вырублена полуовальная ниша. В ней находились жаровня и кости животных. Жаровня сделана из боковины крупного горшка, плечики которого были опоясаны тремя веревочными лентами, ниже которых располагался веревочный паркетный узор. Жаровню частично перекрывал череп быка с нижней челюстью. Кроме того, здесь обнаружены еще два черепа и кости конечностей мелкого рогатого скота. Около лица погребенного находился конус малиновой охры.
На запястье правой руки был надет наборной браслет из четырех бронзовых круглых медальонов с выделенной петелькой. В состав браслета входили четыре стержневидные подвески с 1-3 шариками на конце. Медальоны и подвески браслета перемежались между собой бронзовыми бочонковидными бусами (22 экз.). Кроме того, в состав браслета входила костяная бусина бочонковидной формы. Каждый медальон имел широкий ободок из гладких валиков, который снаружи был ограничен валиком, имитирующим веревочку. В центр медальона вставлен гладкий диск, на который напаян прямой равноконечный крест, концы которого и сама крестовина отмечены мелкими бугорками. В одном случае такой крест присутствует и на тыльной стороне медальона. Лишь однажды на лицевой поверхности крест имел две горизонтальные перекладины с бугорками на концах. Запястье левой руки тоже было украшено наборным браслетом, но без медальонов и подвесок. Этот браслет состоял лишь из бронзовых бочонковидных бус (17 экз.).
Около предплечья левой руки был собран пастового бисера (около 50 экз.). Вместе с ним обнаружена одна каменная бочонковидная бусина. И здесь же, в заполнении могилы найдена бронзовая спираль в 5,3 оборота, скрученная из проволоки с квадратным сечением. Ближе к левой стопе найден плоский костяной диск диаметром 2,4 см. Его край был обточен и в двух местах фрагментирован, что не исключает здесь наличие отверстия для подвешивания диска (Шишлина Н.И., 2007, рис. 87, 10; 90, 9). У правого локтя обнаружена тонкая бронзовая игла четырехгранная в сечении, один ее конец фрагментирован.
Около височных костей найдены две одинаковые миниатюрные деревянные пуговицы грибовидной формы. Их полусферические шляпки снаружи обтянуты серебряной фольгой, нижний край которой загнут и прижат к тыльной стороне шляпки. Поверхность шляпки имеет тисненый узор. На ее вершине расположено колечко, от которого вниз опушены четыре лопасти, разделенные прожилками. Нижний край лопастей упирается в кольцевой ободок, расположенный по краю шляпки. К тыльной стороне шляпки примыкает ножка, возможно, имевшая на конце утолщение. Диаметр шляпки 1,4 см.
В 2005 году в курганном могильнике Сухая Буйвола-1 в Петровском районе Ставропольского края С.В.Ляховым были обнаружены in situ еще две аналогичные бляхи (Ляхов С.В., 2005). Они были открыты в кургане 1, расположенном на водоразделе рек Сухая Буйвола и Буйвола, в 1,3 км к югу от с. Сухая Буйвола. Высота этого кургана около 0,3 м. Погребение 3 обнаружено в северо-западном секторе кургана. Оно совершено в прямоугольной яме с заплечиками, которые с трех сторон, кроме восточной, прослежены на высоту 0,3 м. Длинной осью яма ориентирована по линии северо-восток – юго-запад. Ее размеры по верху 2,27 х 1,35 м, по дну – 1,68 х 0,9 м. Ширина заплечиков около 0,2 м. На дне могильной ямы лежал скелет взрослого человека, похороненного на спине, головой ориентированного на северо-восток. Руки вытянуты вдоль туловища. Ноги были согнуты, колени подняты вверх. Скелет лежал на органическом тлене черного цвета.
На пахе погребенного, вдоль туловища лежала бронзовая булавка. Поперек нее обнаружена узкая ленточка из органики, зафиксированная на стержне булавки. Верхняя половина стержня имеет рельефный орнамент в виде двух вертикальных «змеек», расположенных на противоположных сторонах, разделенных двумя вертикальными частично витыми валиками. Снизу орнамент упирается в колечко шириной в две сплюснутые проволочки. А сверху он ограничен двумя витками такой же проволочки. Длина булавки 16 см (рис. 1, 1-8).
В районе ушных раковин, на черепе находились две серебряные бляхи (рис. 2, 5, 6), а по касательной к ним горизонтально лежали две многовитковые серебряные спирали (Гак Е.И., Калмыков А.А., 2013. с. 145, рис. 9, 1-4). Не исключено, что спирали были надеты на жгут повязки, которым были перехвачены волосы на голове. Повязка была слегка приспущена книзу.
Бляшки имеют диаметр 2,1 см и 2,4 см. Их края горизонтально подогнутые. Они крепились на деревянную основу. Тесненный орнамент нанесен на выпуклую сторону бляшки. На их вершине расположен круг, к которому крестовидно направлены четыре лопасти-фестона. В их основании расположен рельефный поясок с крестовидными насечками.
Бляшки такого типа на Кавказе встречены впервые. За его пределами они есть в раннекатакомбном погребении в Подонцовье (Красная Заря, курган 3, погребение 4) и в Доно-Волжском междуречье (Ериковский I, курган 4, погребение 4). В отличие от донских, ставропольские бляхи не имели четырех миниатюрных треугольных вставок, расположенных симметрично, в лучи фестонов. В ериковском погребении серебряная пластинка с внешней стороны покрывала грибовидную деревянную шляпку и являлась застежкой головного убора (Гак Е.А., Калмыков А.А., 2013, с. 145). Вероятно, эти застежки соединяли ободок налобной повязки с короткими ленточками, свисавшими по ее сторонам в районе висков (Ильюков Л.С., 2013, с. 53-57).
Е.А.Гак и А.А. Калмыков осторожно отнеслись к интерпретации этой группы находок в качестве «блях». Они лишь подчеркнули, что эти предметы были найдены вместе с многовитковыми серебряными спиралями. И отнесли данный комплекс к раннекатакомбной ранней культурной группе (РКТК-I) (Гак Е.А., Калмыков А.А., 2013, с. 145). В данном случае погребенный был похоронен в яме с заплечиками, умерший был уложен на спину со скорченными ногами и поднятыми коленями вверх. Форма погребального сооружения не характерна для раннекатакомбного ритуала. Скорее он напоминает погребальные конструкции новотитаровского типа. Только в комплексе Сухая Буйвола яма очень мелкая. Бронзовая булавка из этого комплекса близка бронзовым булавкам новотитаровского типа (Гей А.Н., 2000, рис. 11, 5). Аналогичная бронзовая булавка происходит из могильника Лебеди I, курган 2, погребение 123. Это погребение было совершено в прямоугольной яме. Здесь умерший был скорчен на правом боку, ориентирован головой на юго-запад. Лебединская бронзовая булавка, имевшая длину 16 см и прямой стержень с аналогичным литым узором, была найдена вместе с роговой булавкой, украшенной геометрическим узором. Слегка изогнутый стрежень роговой булавки не имел навершия, его длина 15,5 см. По мнению А.Н.Гея, это захоронение относится к группе поздних новотитаровских или раннекатакомбных захоронений (Гей А.Н., 2000, с. 43, 44; рис.11, 5, 6).
Вероятно, украшения в виде деревянных пуговиц, покрытых серебряным листом, появляются еще в новотитаровское время и бытуют на раннем этапе средней бронзы. Они хорошо известны в раннекатакомбное время. Золотые и серебряные пуговки, украшенные пуансонным орнаментом, были открыты в новосвободненском кургане 31 могильника Клады (Резепкин А.Д., 2012, с. 37, рис. 131, V). Вероятно, истоки традиции использовать деревянные пуговицы, обтянутые листом и украшенные культовыми знаками, появляются в раннем бронзовом веке.
С.Н.Санжаров сопоставляет краснознаменские бляхи с золотыми предметами из курганов Триалети, несущих отпечаток традиций Древнего Востока (Санжаров С.Н., 1992, с. 40-42). Он справедливо относит их к концу раннего (по С.Н.Братченко) или преддонецкого этапа (по А.М.Смирнову). Комплекс из Сухой Буйволы – один из позднейших в группе РКТК-1 (Гак Е.А., Калмыков А.А., 2013. с. 146).
В отличие от комплекса из Сухой Буйволы, краснознаменское и ериковское погребения были совершены в Н-овидных катакомбах с широким и глубоким лазом. Инвентарь из этих комплексов не противоречит их раннекатакомбной атрибуции. Судя по тому, что в ериковском погребении имелись наборные бронзовые браслеты, вероятно, подобные браслеты из подвесок и бус находился в краснознаменском погребении.
Деревянные пуговицы – редкая находка в погребениях бронзового века. Не всегда тонкая металлическая фольга прослеживалась па поверхности деревянной пуговицы. Так полусферическая шляпка деревянного изделия без покрытия, обнаруженная в могильнике Манджикины II (рис. 2, 4) (курган 42 погребение 1) имела врезной паркетный орнамент (Шишлина Н.И., 2005, рис. 85, 9). Узор на этой пуговице – это подражание фестонам на изделиях из Ставрополья, Подонья или Украины. Но он лишь частично воспроизведен на выпуклой поверхности манджикинской пуговицы. Ее ножка в отличие от остальных сохранилась лучше, на ее конце имеется утолщение для лучшего застегивания! Маджикинский комплекс представляет собой захоронение в катакомбе коридорного типа с двумя вытянутыми скелетами, ориентированными на восток, ногами к входу. Перед входом находилась жаровня с древесными углями. Остальной инвентарь был сосредоточен в камере рядом со скелетами: две костяные молоточковидные булавки длиной 15,5 и 9,7 см, у них верхняя половина стержня опоясана орнаментальными ленточками.
Кроме того, найдены деревянная пуговица и три бронзовых подвески с шариком на конце, бусина и серебряная спираль в 2,5 оборота (Шишлина Н.И., 2005, рис. 81, 8-12; 85, 9-14). Узор на булавках перекликается с орнаментом на новотитаровских костяных изделиях (Гей А.Н., 2000, рис. 50, 9, 17-28).
В бассейне Маныча найдена деревянная дисковидная пуговица (диаметр 1,7 см), но без орнамента и с тонким отверстием в центре. Она происходит из кургана 1 погребения 13 могильника Калаус-2, расположенного на правом берегу Восточного Маныча, в 11 км от п. Новорагулинский. Здесь в катакомбной яме находился скелет взрослого человека. Погребенный был похоронен на спине скорченно, коленями вверх, ноги завалились на левую сторону. Череп ориентирован на юг. Около него обнаружена деревянная пуговица, а на левом предплечье – костяная молоточковидная булавка длиной 13,6 см, орнаментированная четырьмя ленточками резного орнамента в виде заштрихованных треугольников, вершины которых обращены вверх (Ляхов С.В., 2002).
Реконструировать головной убор по нескольким украшениям крайне сложно. Вряд ли это была простая повязка, застегиваемая пуговицей. Сомнительно, чтобы к ней подвешивались подвески с шариком на конце и спираль (рис. 3) (Шишлина Н.И., 2005, рис. 85 Б). Поскольку в комплексе из Сухой Буйволы на черепе погребенного сохранилась очередность положения двух украшений – пуговицы и спирали, лежавшей горизонтально к ней, следовательно, это дает основание для предположения, что на черепе могло быть не меньше двух повязок. Одна из них, скреплялась пуговицами в районе ушных раковин, а другая, выполненная, по-видимому, из тесьмы, имела пронизи в районе ушей, здесь ее тесемчатые окончания могли ниспадать вниз, и поэтому пружинки могли зависать в вертикальном положении. К таким повязкам в районе ушей пристегивали пуговицами короткие ленточки с узелками на концах или металлическими подвесками с окончаниями в виде шариков.
Появление различных атрибутов, связанных с солнечным культом, у племен, населявших степи юга Восточной Европы, связано не столько с расширением межплеменного обмена, сколько с активным проникновением в их среду носителей этого культа. Его истоки следует искать на Ближнем Востоке. Вместе с торговцами они проникают на Северный Кавказ и в европейские степи. Каково участие металлургов в распространении идей солнцепоклонников, – не ясно. Однако в нашем распоряжении различные металлические изделия, связанные с солнечным культом, с почитанием Солнца.
Архаическими являлись мифы, в которых солнце было слепым (невидимым) или мифы, связанные с глазом – зрячим или незрячим (миф о Полифеме). В одном из них, предсказание оракула сбылось – великан Полифем был ослеплен колом (стрекалом), выстроганным из пастушьей палки (герлыги), и Одиссей ускользает из пещеры этого пастуха-великана (Иванов В.В., 1998, с. 322).
Не являлись ли бронзовые парные скорлупки, встречавшиеся в предкатакомбное и катакомбное время в степи и на Северном Кавказе, атрибутами «спектакля», который в бронзовом веке разыгрывали во время погребального обряда? В результате манипуляции, которая достигалась простым подергиванием за веревочку этих бронзовых полусфер с солярным узором на вершине культового стержня – молоточковидной булавки, совершалось таинство – сомкнутые полусферы распадались, и бог «лишался зрения» от … пастушьей палки – герлыги (стрекала) (Ильюков Л.С., 1994; он же, 2014, с. 48, 49). Распространение религиозных культов, в которых доминирующая роль отводилась солнцу, сыграло значительную роль в становлении мировых религий (Токарев С.А., 1980).
Поскольку в Степном Прикубанье было замечено доминирование прямоугольных блях над круглыми, А.Н.Гей предположил, что это дает основание для скептического отношения к версии, что бляхи могли быть «символическим изображением светила и колеса повозки, сопряженной с символическим «быком-булавкой» в своеобразную солнечную колесницу» (Гей А.Н., 2000, с. 163: Сердюкова И.Л., 1987). Выпуклые прямоугольные бляшки имели такие же солярные символы, как и на скорлупообразных экземплярах. Те и другие подвешивались к навершию булавки и на какой-то миг зашторивали ее навершие во время погребального или какого-то иного ритуала.
Насколько идеи поклонения солнцу внедрились в сознание носителей степных культур, – судить сложно. Судя по арсеналу металлических вещей в степных культурах бронзового века, металлурги являлись законодателями моды в этом регионе. Отношение к их кланам, по-видимому, было двояким: либо величайшее почтение, либо отвращение (Черных Е.Н., 1972, с. 192, 193).
По-видимому, с новотитаровского времени в поле зрения металлургов «попадают» роговые и костяные культовые булавки, их начинают копировать, при этом дополняя их неповторимыми штрихами, не ломанной штрихованной линией, устремляющейся к вершине булавки, а извилистыми нитями змей, размещенных по ее поверхности. Обычно стержень булавки украшался парочкой змеек.
Обычно в мифологии за главными божествами были закреплены основные символы, которые не только сопутствовали божествам, но и их заменяли. Так в аккадской мифологии солнечный диск олицетворялся с солнечным божеством Шамашем (Ут). Один из солнечных дисков в вертикальном положении держит при помощи шестов служитель в храме Шамаша. Древнеегипетский верховный бог Ра изображался обычно как человек с головой сокола или барана, увенчанной солнечным диском с уреем (коброй). Его имя означало «Солнце». Центром его культа был город Гелиополь, где Ра был отождествлён с более древним местным солнечным божеством. В греческой мифологии богом солнца являлся не только Гелиос, но и Аполлон. Согласно Гомеру, Солнечный бог Гелиос владел стадом из коров и овец. Его атрибутами являлись гром и молния. Он изображался на золотой колеснице. Первоначально Аполлон был богом, охранявшим стада. У него была переменчива судьба. И он становится богом солнца и света, и в обмен на коров получает музыкальный инструмент – кифару, а владея луком, он прославляется как стреловержец (Тахо-Годи А.А, 1998, с. 271; Иванов В.В., 1998, с. 461, 462; Лосев А.Ф., 1998, с. 92-95).
В начале I тысячелетия до нашей эры происходит «возрождение» солярной символики в искусстве. На предметах материальной культуры появляются «забытые» крестовидные значки, очень похожие на те, которые тысячу лет ранее украшали культовые атрибуты у восточноевропейских скотоводов бронзового века (Тереножкин А.И., 1976, с. 176-185). Различные украшения, снабженные солярной символикой, и культовые солярные изделия, выполненные не только из бронзы, но и из кости и, вероятно, из дерева, дают основание для предположения о распространении религиозных представлений на большие расстояния. Их эпицентр находился далеко на юге, вероятно, – на Ближнем Востоке!
Литература
Гак Е.И, Калмыков А.А. Металлический инвентарь курганных погребений позднеямного-ранннекатакомбного времени Егорлык-Калаусского междуречья // Материалы по изучению историко-культурного наследия Северного Кавказа. Вып. XI. Археология, краеведение, музееведение. М.: Памятники исторической мысли. – 2013.
Гей А.Н. Новотитаровская культура. М.: Наука: ТОО «Старый Сад», 2000. — 224 с.
Ильюков Л.С. Пастушья палка // Историко-археологические исследования в г.Азове и на Нижнем Дону в 1993 г. Азов, 1994. Вып. 13.
Ильюков Л.С. Пуговицы-запонки с серебряным покрытием из с. Красная Заря // Проблемы хронологии археологических памятников эпохи древности и средневековья. Вторые «Анфимовские чтения» по археологии Западного Кавказа. Материалы международной археологической конференции (г. Краснодар, 30-31 мая 2012 г.). Краснодар: КГИАМЗ им Е.Д.Фелицына. 2013.
Ильюков Л.С. 2014. Загадочные полусферические бляхи из Дагестана // Ахульго. Махачкала, 2014.
Ильюков Л.С., Яценко В.В. Курганы раннего этапа средней бронзы из Нижнего Подонья // Археологические записки. Ростов-на-Дону. Ростов-на-Дону, 2013. Вып. 8.
Кореневский. С.Н. Памятники населения бронзового века Центрального Предкавказья. М.: Наука: Институт археологии АН СССР, 1990. – 174 с.
Иванов В.В. Солярные мифы // Мифы народов мира. Энциклопедия / Гл. ред. С.А.Токарев. М.: Советская энциклопедия, 1980. Т.2.
Лосев А.Ф. Аполлон // Мифы народов мира. Энциклопедия / Гл. ред. С.А.Токарев. М.: Советская энциклопедия, 1980. Т.1.
Ляхов С.В. Отчет об охранных раскопках курганных могильников «Дамба-Калаус 1 и 2» в Туркменском районе Ставропольского края в 2002 году // Архив ИА РАН. Р-1.
Ляхов С.В. Отчет об охранных раскопках курганов в Петровском районе Ставропольского края в 2005 году // Архив ИА РАН.
Резепкин А.Д. Курган 31 могильника Клады // Древние культуры Прикубанья. Л.: Наука. 1991.
Резепкин А.Д. Новосвободненская культура (на основе материалов могильника «Клады». СПб.: Нестор-История. 2012.
Санжаров С.Н. Северскодонецкие раннекатакомбные погребения с орнаментированными бляхами. Каталог археологических коллекций. Луганск, 1992. Вып. I.
Санжаров С.Н., Бровендер Ю.М., Милица Г.Я. Отчет об охранных исследованиях курганов в Ворошиловградской области в 1989 г. // НА ИА НАН Украины.
Сердюкова И.Л. К вопросу о смысловой интерпретации молоточковидных булавок // Исторические чтения памяти Михаила Петровича Грязнова. Тезисы докладов конференции. Омск, 1987.
Тахо-Годи А.А. Полифем // Мифы народов мира. Энциклопедия / Гл. ред. С.А.Токарев. М.: Советская энциклопедия, 1980. Т. 2.
Токарев С.А. Ранние формы религии. М.: Политиздат, 1980.
Тереножкин А.И. Киммерийцы. Киев: Наукова думка, 1976.
Черных Е.Н. Металл – человек – время. М.: Наука, 1972.
Шишлина Н.И. Северо-Западный Прикаспий в эпоху бронзы (V-III тысячелетия до н.э.). Труды ГИМ. М.: Государственный исторический музей. 2007. Вып.165.
Археологическое наследие Саратовского края. Вып. 13. 2015. К оглавлению