Кубанкин Д.А. Археологические раскопки на Увекском городище в 2008-2009 гг.

В 2008-2009 гг. археологическая экспедиция Саратовского областного музея краеведения под руководством автора проводила исследования на северо-западной окраине Увекского городища. В 2007 г. здесь были обнаружены выходы культурного слоя на участках, примыкающих к северо-западному исламскому некрополю. Раскоп был разбит в юго-восточной части оползневой террасы горы Каланча, доминирующей над окружающей территорией. С востока участок раскопа ограничен провалом, образовавшимся из-за проседания почвы под действием грунтовых вод. С севера ограничен дорогой, проходящей от 2-го Увекского проезда через склон горы к зданию бывшей фермы. Дорога расположена практически на одной высоте с раскопом. Участок раскопа расположен в 225 м к востоку-северо-востоку от триангуляционного знака на вершине г. Каланча, в 600 м к юго-западу от здания железнодорожной станции Увек, в 193 м к северу от бывшего здания пожарной части и в 74 м к северо-северо-западу от дома №42 по 2-му Увекскому проезду. Координаты по GPS-приемнику «Garmin etrex vista»: N 51°25.961ґ Е 045°57.861ґ. Поверхность холма, на котором был заложен раскоп II, представляла собой пересеченную местность с тремя обрывистыми краями.

На поверхности найдены многочисленные фрагменты красноглиняных золотоордынских кирпичей, в том числе со следами извести. Склоны холма, как и его поверхность, частично задернованы. По южному склону, обращенному в сторону пос. Увек, собраны фрагменты кухонной красноглиняной посуды и фрагмент красноглиняной керамики с зеленой поливой. В 1986 г. сотрудниками Саратовского областного музея краеведения Н.Ф.Петровой, К.Ю.Моржериным и Д.Г.Бариновым на данном участке и на окружающей его территории была собрана коллекция красноглиняной керамики[1], глиняная обмазка тандыра[2] и верхняя часть чугунного котла[3] (Недашковский Л.Ф., 2000, с. 84-85, рис. 20). Местные жители сообщили, что ранее сюда приезжал мужчина, который провел здесь «экскурсию» для иностранцев с металлодетекторами. Эти слова подтвердились обнаруженными в результате раскопок «закопушками» грабителей-экскурсантов.

Участок раскопок получил порядковый номер – раскоп II. Общая площадь раскопа за 2008-2009 гг. составила 281 кв. м. В 2008 г. было раскопано жилище мастера, в 2009 г. частично изучен водораспределитель.

Жилище мастера (рис. 1-3; 5-6)

До начала раскопок на поверхности и склонах всего холма было собрано 127 фрагментов красноглиняных сосудов, три фрагмента кашинных сосудов с голубой поливой и черным подглазурным орнаментом, один фрагмент кашинного изразца, 12 крупных фрагментов красноглиняных кирпичей, четыре куска глиняной обмазки. Здесь найдена медная монета – анонимный пул с изображением льва и солнца, которые, вероятно, чеканились с 737 (1336/37) по 743 (1342/43) гг.х. (рис. 6, 3)[4]. Жилище частично уничтожено склоном; на поверхности оно просматривалось в виде овальной западины глубиной 20-30 см, вытянутой условно по линии север – юг и уходящей в склон. Общие размеры западины 7,8 х 2,5 м.

Это была частично заглубленная в землю постройка. Стены были вкопаны неглубоко, так как в материке их следы не обнаружены, а мощность напластований до материка составляет около 40 см. Общая площадь, занимаемая зданием, неизвестна, так как его юго-восточная часть сползла по склону, и выявить все границы не удалось. Размер зафиксированного на уровне материка пятна – 11,20 х 1,04-3,68 м, жилая площадь была значительно меньше. Общая площадь сохранившейся части материкового пятна около 28 кв. м. Оно вытянуто по линии северо-запад – юго-восток.

Вход в жилище располагался с северной стороны и представлял собой углубленный в материковую породу узкий тамбур, наклоненный в сторону дома. Его размеры в сохранившейся части – 0,76 х 1,34 м. Глубина от материковой поверхности до уровня дна жилища – около 1 м. Примечательно, что тамбур смещен относительно контуров всей постройки. Это отдельный прямоугольник, располагавшийся не по центру жилища, а с северо-западного края. Вероятно, подобное расположение позволяло несколько уменьшить сквозняки в доме и снижало опасность затопления. Примечательно, что уровень пола внутри жилища был примерно на 30 см выше уровня входа. Вода не поступала внутрь дома, а скапливалась в коридоре и, вероятно, стекала вниз по склону, т.к. пол тамбура на участке длиной 80 см был примерно на 40 см наклонен в сторону склона. Вероятно, вход в жилище имел только навес, но не был огражден стенами, о чем будет написано далее.

Исходя из полученных в результате раскопок глинобитной печи данных, можно восстановить ее конструкцию. Круг в основании пода, диаметром 60 см, поднимался сводом высотой около 60 см. Топочное отверстие было обращено на юго-юго-восток. Топка круглой формы имела глубину 25-30 см. При строительстве печи в материке был вырыт округлый котлован, спланирована глубина топки. На заплечиках выложен каменный контур будущего каркаса, на котором затем возводился свод печи преимущественно из сырца. Под был выложен из крупных фрагментов стенок красноглиняных неполивных сосудов. Вероятно, после разрушения жилища свод печи рухнул внутрь и пробил под, обрушившись до дна топки. В топке зафиксировано большое скопление золы, фрагментов красноглиняной керамики, костей животных и рыб, фрагменты древесины, в том числе ветки березы с корой. Сооружение печи из подручного материала свидетельствует об определенной бедности ее владельца.

Суфа-лежанка, предположительно в виде прямоугольника размерами 7,0 х 0,7-1,5 м, примыкала к северо-восточной стенке, была выкопана в материке и уходила за пределы жилой комнаты в сторону рабочего помещения ювелира. В жилом помещении размеры суфы составили 1,9-2,9 х 1,5 м. Никаких следов подпольного отопления в ней не обнаружено. К востоку от суфы в материке был прокопан проход, расположенный на 40-50 см ниже уровня суфы. Поскольку материковый грунт рыхлый, многочисленные находки камней и фрагментов красноглиняного кирпича возле лежанки можно принять за остатки разобранной позднее облицовки суфы.

Стены жилища крепились к столбам, вкопанным в материк. Судя по двойной линии столбовых ям и по расчищенному фрагменту обгоревшей и упавшей стены, она представляла собой два щита, сбитых из досок и плах. Щиты крепились к столбам с внутренней и внешней стороны, а пространство между ними засыпалось землей. С обеих сторон конструкция была обмазана глиной. В засыпке найдены сломанный железный нож, стенка глиняного тигля, фрагмент крупной глиняной трубы с закопченными внутренними стенками (рис. 6, 6). Толщина стен была не менее 40 см, а возможно, и гораздо больше. Данный участок находится на возвышенности и в холодное время года открыт для сильных пронизывающих ветров, поэтому защитить от ветра и холода здесь могут только утепленные стены. Длина стены, вероятно, составляла не более 5 м, остальное пространство находилось под навесом, возможно, без стен. Никаких следов стен у тамбура не зафиксировано. Вероятно, они начинались после тамбура. Здесь идет сужение участка центрального прохода через жилище, сюда же подходит линия столбовых ям западной стены. Дверь могла располагаться не в начале, а в конце дромоса. При этом углубленный ход располагался под навесом, о чем свидетельствует ось столбовых ям перекрытия, заканчивающаяся ямами 18 и 19 на расстоянии 1,3 м от начала входа. Северо-восточный край жилого помещения, видимо, располагался возле крупной столбовой ямы 10, после которой начиналось рабочее пространство. О конструкции этой части информации очень мало. Яма 8 и яма 9, вероятно, являлись столбовыми. Их размер и глубина практически одинаковы. В яме 8 обнаружен древесный тлен, в яме 9 – обломанный низ деревянного столба без следов горения.

Возможно, крыша была двускатной. На подобную мысль наводят две крупные столбовые ямы (яма 1 и яма 10), расположенные практически по осевой линии здания в направлении юго-запад – северо-восток на расстоянии друг от друга 2,4 м. Видимо, на них располагался конек крыши. В яме 1 обнаружены фрагменты дерева, яма была укреплена камнями и сырцовыми кирпичами. Возле ямы 10 обнаружен обгоревший столб длиной 1,4 м, а сама яма была обложена камнями, в том числе обломком жернова, и укреплена утрамбованной глиной. На краях котлована постройки фиксируются яма 17, ямы 18 и 19, примерно продолжая линию столбовой ямы 1 и столбовой ямы 10. Они были обложены камнем, внутри них обнаружены фрагменты трухлявого столба. Если предположить, что более легкая кровля продолжалась за линию жилища, то они могли служить для опоры навеса возле жилой части дома.

Южная половина сооружения, расположенная за жилым помещением, была потревожена поздним грабительским перекопом. Видимо, здесь располагалось рабочее нежилое место мастера, о чем свидетельствует наличие многочисленных осколков глиняных тиглей, на которых среди ошлакованных потеков обнаружены фракции высокопробного серебра не ниже 950 пробы[5]. Найдены обломки не менее чем от трех тиглей (рис. 5, 2-7). Глиняные тигли схожей формы известны на Царевском городище в «мастерской медника» (Зеленеев Ю.А., 2009, с. 78, 80, рис. 55, 57).

Среди находок в условно выделенной нами жилой части дома следует отметить 4 стеклянные и перламутровая бусины (рис. 6, 5), фрагменты выделанной кожи, крупный фрагмент стенки с венчиком кашинной чаши (рис. 5, 1). В заполнении столбовой ямы 5 найдены медный пул хана Абдаллаха без указания монетного двора и года чеканки, предположительно второй половины 1360-х гг. (рис. 6, 1). Возле ямы 5 найден медный пул Хызр-хана, Гюлистан, 7 [62?] г.х. (рис. 6, 2). Фрагменты красноглиняной неполивной керамики составляют превалирующее большинство над остальной посудой – 96% (256 шт.), 2% составляет красноглиняная поливная (6 фрагментов), менее 2% – сероглиняная штампованная (4 фрагмента), менее 1% – кашинная (2 фрагмента).

Итак, если учесть, что проход в дом располагался по центру, то основа постройки – жилая часть – представляла в плане квадрат площадью не менее 9 кв. м (3 х 3 м) со стенами толщиной 40-60 см и двухскатной крышей. Возможно, над входом был легкий навес, под которым располагалась печь. С противоположной от входа стороны, за пределами жилого помещения, находилась рабочая нежилая часть здания. Судя по находкам скоплений тиглей с каплями серебра, стенки красноглиняного сфероконуса с чешуйчатым орнаментом и располагавшихся поблизости 18 шлаков, это было рабочее место ювелира.

Следует отметить относительную бедность владельца дома. При внутренней отделке использован вторичный материал в виде фрагментов обожженного кирпича с известью, при возведении печи у входа использовался дешевый подручный материал: камни, глина, битая посуда, сырцовый кирпич. Старались экономить на возведении стен и на сооружении суфы. Выкопанная в материке суфа, уменьшала затраты на строительство, стены возводились не от уровня пола, а от уровня лежанки, что также сокращало расходы. Количество фрагментов поливной посуды несоизмеримо мало по сравнению с красноглиняной неглазурованной, а число кухонной тары превосходит количество парадной. Обнаружены четыре стеклянные бусины диаметром 0,6 см. Из них две кольцевые из желтого и зеленого стекла, одна – уплощенно-шаровидная из зеленого стекла и одна – уплощенно-шаровидная из черного стекла, орнаментированная мелкой белой волной. Размер бус свидетельствуют об их дешевизне.

Количество костей животных – 194 фрагмента – также сравнительно невысоко для золотоордынских объектов. МРС – 41%, КРС – 31%, лошадь – 1%, рыба – 4%, птица – 1%, неопределимые – 12%. Возраст забитой особи КРС – около 6 лет, лошади – 4,5 года[6].

Судя по нумизматическим находкам, жилище существовало в 1360-е гг. Обгоревшая часть рухнувшей стены и многочисленные следы огня внутри постройки свидетельствуют о гибели здания от пожара не ранее времени чеканки монет хана Абдаллаха в Поволжье, предположительно, во второй половине 1360-х гг. Не исключено, что гибель дома связана с событиями гражданской войны в Золотой Орде. Позднее весь пригодный для использования материал был разобран, а сам участок более не застраивался. Жилище ювелира существовало недолго, о чем свидетельствует практически полное отсутствие находок в слое вокруг дома.

По классификации построек Г.А.Федорова-Давыдова данное сооружение можно отнести к однокомнатным домам, частично заглубленным в землю. В некоторых случаях деревянные стены были заглублены в землю на 35 см и облицованы глиной. Площадь таких построек составляла 11-18 кв. м. По мнению автора, подобные дома на Царевском городище принадлежали слугам и усадебной челяди в одной из усадеб (Федоров-Давыдов Г.А., 1994, с. 47). Однако пристройки к жилой части постройки на Увекском городище несколько усложняют ситуацию. Расположенное за жилой комнатой пространство однозначно следует трактовать по находкам и продолжающейся из жилой части суфе как рабочее помещение мастера. Если же рассматривать жилую часть дома по типологии В.Л.Егорова, то ее можно условно отнести к квадратным в плане домам с деревянными стенами, стоящими на земле. Размеры таких построек не превышали квадрата 6 х 6 м. Для Царевского городища это являлось простым и распространенным жилищем ремесленников (Егоров В.Л., 1970, с. 173). В отличие от домов Царевского городища, деревянные щиты стен раскопанного жилища Укека были укреплены столбами, а не вставлялись в деревянную раму, которая вкапывалась в землю.

Водоем (рис. 1; 2; 4; 6).

В 2008 г. в юго-западной части раскопа обнаружен фрагмент сооружения, условно принятого нами за водоем. Раскопки были продолжены в 2009 г. На поверхности прослеживалась западина, проходящая через место раскопок в виде полудуги, условно вытянутой по линии запад-восток, и уходящая в склоны холма.

На основании изученного материала можно заключить, что данное гидротехническое сооружение было выкопано в материковой породе. Его ширина у поверхности в среднем 3,5 м, максимальная глубина до дна – 2,5 м. В среднем глубина составляет около 1,5 м.

Поскольку материк имеет оползневое происхождение и рыхлую структуру, без дополнительного укрепления подобный грунт не мог использоваться для водоема. Сохранившиеся на отдельных участках следы древесного тлена в виде веток и отдельные комки глины на дне и стенках водоема свидетельствуют о дополнительных работах по укреплению материковой породы. Вероятно, из веток был сплетен решетчатый каркас, который был уложен либо на всю поверхность стенок и дна, либо только на дно. Поверх этого каркаса был положен плотный слой глины толщиной не менее 5 см.

Глиняная обмазка стен гидротехнических сооружений – распространенное явление. В Болгаре стенки одного из водоемов были обмазаны слоем глины толщиной 10-15 см (Баранов В.С., 2001, с. 330). По этнографическим наблюдениям известно о следующем укреплении дна в высокогорье Киргизии: «Проложив через нагромождения камней русло будущего арыка, уплотнив и укрепив его берега, строители аккуратно и равномерно стелили на дно и по бокам канала слой навоза толщиной примерно в три-четыре сантиметра. Потом приносили чистую глину, то есть без каких-либо примесей, которые могли бы раствориться в воде. Чистая глина, вобрав в себя воду, в объеме не уменьшается и становится как тесто. Снова аккуратно и ровно сыпали люди глину пяти-шестисантиметровым слоем поверх навоза, разравнивали ее». Затем постепенно пускали воду, которая уплотняла глину (Батыркулов Т., 1986).

Стенки водоема были наклонными и ступенчатыми. Они также обмазаны глиной. Южный борт был выше северного. Сверху по нему проходил небольшой глиняный вал, который защищал территорию за укреплениями от затопления.

Стратиграфические данные однозначно свидетельствуют о наличии двух слоев плотного зеленого суглинка, цвет которого мы связываем с содержанием иловых отложений. Большинство находок (керамика, кости, камни), обнаруженные в заполнении, содержат, в различной степени, следы воздействия воды. Подобные выводы указывают на использование данного сооружения в качестве водоема.

Арык имел неровное дно в виде чашеобразных, ярусно расположенных ям. В центре раскопа, по линии квадратов 1, соответствующих направлению север-юг, проходит перешеек, представляющий наибольшее возвышение уровня дна водоема. Этот участок разделяет раскопанный фрагмент водоема на две части. Именно от него в западном и восточном направлениях начинается понижение материка, заканчивающееся округлыми ямами с западной и восточной стороны. По склонам хребта вода устремлялась в образованные углубления. В квадрате 2b при раскопках была зафиксирована округлая яма диаметром 60-70 см, заполненная плотно выложенным камнем. Вероятно, это укрепление наиболее опасного участка водоема, куда потоками стекала вода с его поверхности. Здесь найден мелкий фрагмент стенки кашинного сосуда с ультрамариновой глазурью.

В восточном направлении от перешейка удалось частично зафиксировать яму 1, уходящую в обрыв, а в западном – яму 2. Они были равноудалены от перешейка. Вероятно, вода из ямы 2 перетекала к югу в нижерасположенную яму, но этот участок уже уходил в створ раскопа.

Попадавшая в арык вода с двух сторон (с запада и востока) стекала вниз по склонам холма. Когда вышерасположенный углубленный участок водоема (зафиксированные нами яма 1 и яма 2) переполнялся водой, она стекла в нижерасположенный углубленный участок.

В качестве рабочей версии полагаем, что для наполнения водоема служила дождевая и талая вода, которая аккумулировалась в большом количестве на близлежащем склоне горы Каланча. Именно со стороны этой горы борт водоема ниже, а противоположный, восточный, выше и дополнительно усилен глиняным валом. Возможно, что вода аккумулировалась также из расположенных рядом колодцев, т.к. подземные воды здесь расположены близко к поверхности.

Судя по микрорельефу участков, прилегающих к раскопу, водоем был направлен вниз по склону. Возможно, что вода из него поступала по этому склону в находившийся ниже участок средневекового города. Расположенный на возвышении, этот арык одновременно исполнял роль водонапорной башни, откуда под давлением вода устремлялась вниз. Для регулировки потока дно водоема представляло собой цепь ярусно расположенных чашевидных углублений.

Известно, что гидротехнические сооружения были распространены в городах Золотой Орды. Арыки, видимо, существовали во всех урбанистических центрах Улуса Джучи. В Болгаре XIV в. действовала также дренажно-ряжевая система, которая «отводила избыточные грунтовые воды и укрепляла склон центральной части города» (Ефимова А.М., 1954, с. 389). Царевское городище, сохранившее свой микрорельеф, прорезано сетью арыков. При раскопках А.В.Терещенко на окраине Царевского городища были обнаружены 11 горнов из красноглиняного кирпича, предположительно для плавки железа (найдены крицы). «Около этих горнов поделаны были водоемы, к коим проведены едва заметные каналы, и все пространство между Царевкою и главным курганом изрезано на участки, отделявшиеся друг от друга каналами» (Григорев В.В., 1847, с. 359).

Саратовский археолог и краевед А.А.Кротков предполагал наличие водосборника в еще одной части Укека – на западной окраине, на территории между двумя грядами. По его мнению, здесь располагался в средние века водосборник талых и дождевых вод (Кротков А.А., 2005, с. 209-210). Эти выводы подтверждаются современными наблюдениями. Вода стекала со склонов в балку, скапливалась и особым способом поступала вниз в город. Местные жители подтвердили, что в низине, ближе к южной гряде, действительно собираются талые воды. Наконец, на участке предполагаемого водоема практически не встречается находок, не обнаружено погребений.

На Царевском городище существовала система бассейнов на склоне сырта, принцип расположения которых схож с рассматриваемым в данной работе водоемом. Ф.В.Баллод полагал, что они являлись не только водосборником, но и движущей силой для расположенных ниже мастерских. Здесь крестьяне нашли половину железного приводного колеса весом около 150 кг и диаметром 1,4 м. Здесь же встречались следы меднолитейного производства, в том числе тигли и слитки меди, а также многочисленные горны с крицами (Баллод Ф.В., 1923, с. 21, 22, табл. 4).

Примечательно, что на Увекском городище возле водоема в 2008 г. было раскопано описанное выше жилище ювелира, а на дне арыка в 2009 г. найдено три крицы, что свидетельствует о располагавшемся поблизости металлургическом горне или кузнице. В целом, количество находок в водоеме невелико. Красноглиняная неглазурованная керамика – 166 фрагментов, кости животных – 236, фрагменты кашинных сосудов – 2, медный пул – 1, фрагмент железного изделия – 1, шлак железный – 1, крица – 3. Находка фрагмента сфероконуса, видимо, также свидетельствует о присутствии поблизости ремесленных производств.

Итак, исследуемый участок арыка исполнял роль водонапорного механизма, по которому техническая вода, которая аккумулировалась выше, распределялась на два потока и поступала вниз, в город. В водоеме обнаружена медная монета, пул анонимный, с изображением сокола, чекан Сарая. На некоторых подобных монетах встречается год чеканки 726 (1325/26) г.х. (рис. 6). Она условно датирует водораспределитель 1320-1330 гг. Полагаем, что водоем был заброшен после гибели расположенного рядом жилища ювелира. По стратиграфическим наблюдениям, заполнение арыка перекрывается темной прослойкой пожара, выше которой находится мощный слой зеленого цвета, практически без находок, связанный, по нашему мнению, с заиливанием после прекращения функционирования данного сооружения. Расположенное рядом жилище погибло от пожара, предположительно конца 1360-х гг. Время существования водоема – 1320/30-е – конец 1360-х гг.

На основании имеющихся у нас данных можно сделать следующие предварительные выводы. В первой половине-середине XIV в. на северо-западной окраине Укека было создано гидротехническое устройство для подачи технической воды в город. Рядом расположились ремесленные производства, связанные с огнем и относящиеся к цветной и черной металлургии. В начале 1360-х гг. было построено жилище мастера, занимавшегося, в том числе, изготовлением изделий из серебра. В конце 1360-х гг., вероятно, в результате трагических событий гражданской войны в Золотой Орде, это здание было уничтожено, а водоем заброшен. Постепенно стенки водоема рушились, в него оплывал окружающий водоем культурный слой. В частично засыпанной западине водоема продолжала собираться вода, пока это западина не была окончательно засыпана окружающим грунтом, и на поверхности сохранились лишь ее очертания.

В результате раскопок 2008-2009 гг. на северо-западной окраине городища удалось выявить следы ремесленного производства, датируемые XIV в. Ранее было известно о ремесленном квартале на южной окраине Укека (Кротков А.А., 2005, с. 209), возможно, что еще один располагался на северо-западном конце города. Обнаруженный водораспределитель свидетельствует об относительно высоком уровне развития городской культуры Укека, так как для сбора и подачи воды в город необходим определенный уровень знаний и большие трудозатраты.

Литература

Баллод Ф.В. Старый и Новый Сарай, столицы Золотой Орды. Казань, 1923.

Баранов В.С. Вопросы благоустройства города Болгара и их археологическое изучении // Город Болгар: монументальное строительство, архитектура, благоустройство. М., 2001.

Батыркулов Т. Журчит в горах арык // Вокруг света. 1986. № 9.

Григорьев В.В. Четырехлетние археологические поиски в развалинах Сарая // Журнал Министерства внутренних дел. 1847. №19.

Егоров В.Л. Жилища Нового Сарая (по материалам исследований 1959-1965 гг.  // МИА. №164. М., 1970.

Ефимова А.М. Гидротехнические сооружения древнего Болгара // МИА № 42. М., 1954. Т. 1.

Зеленеев Ю.А. Золотоордынский город Сарай ал-Джедид (результаты археологических исследований на Царевском городище в 1994-2000 гг.). Йошкар-Ола, 2009.

Кротков А.А. Увек-Саратовский по данным истории и археологии // Поволжский край. Саратов, 2005. Вып. 12.

Недашковский Л.Ф. Золотоордынский город Укек и его округа. М., 2000.

Федоров-Давыдов Г.А. Золотоордынские города Поволжья. М., 1994.

[1] СОМК. Инв. № НВСП 44095-44110.

[2] СОМК. Инв. № НВСП 44112.

[3] СОМК. Инв. № НВСП 4411.

[4] Первичное определение и прорисовка монет из раскопа II — А.В.Фадеева, консультации П.Н.Петрова.

[5] Проба эталонных пробирных игл с использованием реактива хромпик. Определение эксперта Саратовской государственной инспекции пробирного надзора И.С.Иванова.

[6] Определение Л.В.Яворской.

Археологическое наследие Саратовского края. Вып. 11. 2013. К оглавлению