Карамыш (Максимов Е.К., 1956). Курган, расположенный около железнодорожного полотна, в 500 м к юго-западу от станционного здания. Сам курган и большая часть погребений разрушена строителями при земляных работах. Диаметр насыпи около 45 м, высота 2,5 м. Опубликованы материалы двух непотревоженных могил и вещи из разрушенных при выемке земли погребений: пять кремневых наконечников стрел, один костяной трехгранный наконечник стрелы, бронзовая пластинка-накладка от деревянного сосуда и два целых сосуда покровского типа. Также в кургане встречены черепки от трех сосудов эпохи бронзы с примесью толченых раковин, крупный фрагмент сарматского сосуда. Кроме того, были фаланги пальцев, окрашенные красной краской, указывающие на то что, в кургане древнейшим могло быть погребение ямной культуры или полтавкинскокатакомбного времени.
Погребение №1. Над могилой находились остатки шести дубовых плах длиной 3 м, шириной от 20 до 40 см и толщиной до 15 см. Могила узкая, прямоугольной формы, длиной 2,4 м, шириной 0,8 м и глубиной 1 м, ориентирована по линии СВ –ЮЗ, объёмом около 2 куб. м. На дне подстилка, зола и остатки пережженных костей. На СВ краю могилы, под плахами обнаружены: бронзовое литое втульчатое копье с ушком и орнаментом на втулке (рис. 9, 1), костяной цилиндрический предмет (рис. 9, 2) и небольшой глиняный горшочек (рис. 9, 1).
Костяная трубочка с двумя резными валиками по краям, снаружи отполирована (СОМК, НВСП № 25113). Ее длина 2,5-2,7 см, внешний диаметр 1,5-1, 7 см, внутренний 1 см (рис. 9, 2).
Небольшой острореберный сосудик со слегка выпуклыми боками (рис. 9, 1), скошенным наружу срезом венчика имел примесь толченых раковин в тесте. Высота сосуда и диаметр днища равны 8,5 см, диаметр по венчику 10,5 см. Под венчиком проделаны два диаметрально расположенных отверстия для подвешивания. Поверхность светло-коричневая с темными пятнами. Орнамент выполнен одним и тем же мелкозубчатым штампом и расположен по всей внешней поверхности стенок. На плечиках есть повторяющиеся свастические знаки и кресты. По ребру нанесены три параллельных горизонтальных линии, а ниже, на придонной части косые линии штампа.
Погребение 2. Безынвентарное и поэтому культурно не определимое. Над могилой – продольные плахи, плоские внизу и полукруглые сверху. Они лежали по линии восток запад и смещены к северу. Яма ориентирована по линии В – З. Ее размеры такие же, как и в погребении № 1, но глубина в грунте больше 1,5 м. В засыпке и на дне ямы прослежена зола и мелкие кусочки пережженных костей. На дне ямы подстилка.
Комментарии. Текст полевого отчета об исследовании кургана с рисунками, планами и фотографиями отсутствует в научном архиве СОМК (А.Д. Пряхин считает, что разрушаемый Карамышский курган доисследовал Е.К. Максимов (Пряхин А.Д. 1977, с. 29). Однако в публикации Е.К. Максимова (Максимов Е.К., 1956) и в отчете СОМК, отмечено, что обследование кургана произведено И.А. Широковой и В.И. Трофимовым). В итоговом отчете о работе музея за 1954 г. (Оп. 1, ед. хр. 354, Л. 8) сказано: “Научные сотрудница Широкова и инспектор Управления культуры Трофимов выезжали на станцию Карамыш, около которой при выемке земли экскаватором, были замечены остатки глиняной посуды. Научные сотрудники установили, что это две могилы с погребениями бронзовой эпохи. 3-я могила кургана свидетельствовала о трупосожжении. Предметы, вскрытые при раскопках погребений, характерны для захоронений позднебронзовой эпохи в Нижнем Поволжье, относятся к периоду срубно-хвалынской культуры”.
Таким образом, по музейному отчету, при доследовании кургана вскрыли три, а не две, могилы с предметами “срубно-хвалынской культу- ры”. Е.К. Максимов опубликовал материалы и сведения только о двух погребениях, а также находки из разрушенных могил, расположенных в насыпи. Одна из обнаруженных срубно-хвалынских материковых могил, с трупосожжением, содержащая наконечник копья, в публикации отмечена № 1. Хотя могила с трупосожжением в музейном отчете значится как третья. Безынвентарное погребение, обозначенное Е.К. Максимовым как № 2, судя по всему, также содержало остатки трупосожжения. Обряд кремации зафиксирован в нижневолжской покровской культуре в единичных случаях (Малов Н.М., 1989, с. 87). Какие-либо сведения еще об одной могиле срубно-хвалынской культуры отсутствуют в публикации и музейной коллекции.
При публикации материалов и результатов полевых исследований, Е.К. Максимов указал: “Все сохранившиеся вещи поступили в Саратовский музей краеведения” (Максимов Е.К., 1956, с. 115). Однако наконечник копья не был передан на хранение в СОМК. Он изготовлен из металла химической группы ЕУ, экспонировался (до 1970 г.) в кабинете археологии истфака СГУ, где его и зарисовал Е.Н. Черных (Черных Е.Н., 1970, с. 130, табл. 1, № 1795). Позже наконечник исчез из кабинета (Вероятно, это произошло после кончины профессора И.В. Синицына, когда пере- профилировали и демонтировали кабинет археологии). Данное кара- мышское и покровские наконечники из курганов 7 и 8 входят в своеобразный разряд изделий (Черных Н.Н., Кузьминых С.В., 1989, с. 79). Он пре- имущественно распространен в ареале памятников покровской культуры, для которой наиболее характерен.
В инвентарную книгу музея записали такие вещи: пронизка костяная из погребения 1 (СОМК, НВСП №25113), пронизка костяная из насыпи, наконечник стрелы костяной из насыпи, 4 кремневых наконечника стрел из насыпи, бронзовая накладка от деревянного сосуда и три глиняных сосуда. По инвентарной книге сосуд из погребения №1 имел высоту 23,5 см (СОМК, АО 2454), что не соответствует размерам, отмеченным в публикации. Высота остальных сосудов, происходящих из насыпи: 9,5 см (СОМК, АО 2456) и 7 см. (СОМК, АО 2456). Маленький острореберный сосудик с отогнутым венчиком и без орнамента, который иногда ошибочно относят к погребению № 1, с наконечником копья (Качалова Н.К., 1976, с 9, рис. 15), в действительности происходит не отсюда. Более никаких вещей не было записано в книге поступлений фондов археологии СОМК.
Рисунок не сохранившегося к настоящему времени сосуда из погребения № 1 опубликован К.В. Сальниковым (Сальников К.В., 1967,с. 165, рис. 19, 17). Он относится ко второй подгруппе маленьких острореберных сосудиков биконической формы (Малов Н.М., 1992, с. 10). Такие сосуды с отверстиями для подвешивания, у которых ребро чаще всего расположено на середине тулова, известны на Нижней Волге (Бородаевка, Орошаемый, Осиновка, Дубовое, Быково, Иловатка и др.). Они присущи именно для поволжской покровской культуры, но не характерны для абашевского керамического комплекса. Поэтому прототипов таких покровских сосудов нет в доно-волжской абашевской культуре, хотя воронежские коллеги пытаются вывести происхождение некоторых покровских острореберных сосудиков степных регионов Заволжья и Волго-Донского междуречья из доноволжского “абашева” (Пряхин А.Д., Беседин В.И., 1998, с. 69-70). Истоки таких сосудиков следует связывать с покровско-синташтинской средой Волго-Уральского очага культурогенеза. Неслучайно, что по форме и орнаментации некоторые поволжские сосудики этой подгруппы близки к керамике из синташтинских погребений, которые мы определяем как поздние покровско-синташтинские (Генинг В.Ф., Зданович Г.Б., Генинг В.В., 1992, с. 291, рис. 163, 1).
Археологическое наследие Саратовского края. Охрана и исследования в 2001 году. Вып. 5. К оглавлению.