Покровск. Курган № 15 (Рыков П.С., 1925. Л. 79-82; Рыков П. С., 1926, с. 130-132). Диаметр 22 м, высота 1,03 м. Раскопан колодцем. На глубине 45 см в СВ углу колодца обнаружена зола, свиная челюсть, коровы, куриные и гусиные кости. На глубине 54 см там же найден бесформенный кусочек пластинчатого железа. Одна могила (№ 1), из трех обнаруженных в кургане, относится к раннему железному веку, две остальных (№ 2, 3) к эпохе бронзы (Текст отчета об исследовании данного кургана полностью опубликован автором раскопок на русском языке (Рыков П.С., 1926. С. 130 – 132).
Погребение №2 (рис. 5 по И.В. Синицыну. ГАСО. Л. 36). В 1,5 м от СЗ угла колодца, в ЮЗ части кургана, обнаружена покрытая дубовыми плахами и глиной могила, на ЮВ краю которой лежали кости ног коровы и барана, а в СЗ краю, в насыпи, череп лошади. Могила длиной 4,32 м, шириной 3,33 м и глубиной 2,85 м, ориентирована по линии С-Ю.
Вдоль западной стенки могильной ямы лежал на подстилке из стеблей и остатках тлена, сохранившегося в виде больших зеленых пятен, костяк мужчины, длиной 1,76 м, ориентированный к С, на левом боку, в скорченном положении. Кости рук, согнутые в локтевых сочленениях, лежали кистями у лица, прикрывая его, а кости ног в коленях согнуты, но не резко. В головах покойника, ближе к СВ углу могилы, стоял глиняный сосуд в форме широкого горшка со слегка выдающимся ребром и ногтевым орнаментом в виде четырех линий вокруг шейки и ребра сосуда (рис. 5 , 1).
Комментарии. При сооружении могилы выбран грунт объем не менее 41 куб. м. В инвентарной книге (СОМК, №445) сделана следующая запись: “Покровск. Юго-восточная группа. Курган 15, погребение 2 (мужское). Раскопки П.С. Рыкова. 1925 г. 1. Медное копье. 2. Две кремневых стрелы. 3. Одна костяная стрела. 4. Костяная цилиндрическая подвеска. 5. Бронзовое шило. 6. Два бронзовых острия в деревянных рукоятках. 7. Мелкие бусы. 8. Несколько костяных обломков. 9. Глиняный горшок с ногтевым орнаментом”.
Костяные наконечники стрел, обломки от костяных пластин к настоящему времени не сохранились, поэтому воспроизведены по фотографиям, опубликованным (рис. 6, 7–11) П.С. Рыковым. Рисунок (по фотографии) сосуда, костяного и двух кремневых наконечников, бус, наконечника копья, длинного шила и двух коротких (с рукоятями) опубликованы (Рыков П.С., 1927, с. 90, рис. 2; с. 10, рис. 24). Сосуд относится к группе баночных, с прямо срезанным и утолщенным венчиком, закрытым устьем и горизонтальными пропорциями (рис. 6, 1). Его емкость 3 литра, поверхность светло – коричневая с серыми пятнами. Данный сосуд имеет в тесте обильную примесь толченых раковин, диаметр по срезу венчика 19,5 см, по дну 10 см, высота 17 см. На внутренней стороне массивного венчика есть утолщение, с ребром в нижней части. На придонной поверхности косые полосы от заглаживания. Такие банки представлены в нижневолжских погребениях покровского типа (Быково и др.), но отсутствуют в так называемых “бережновских” раннесрубных комплексах (Малов Н.М., 1992, с. 9). Набольшее расширение у таких банок приходится на середину тулова, диаметр которого незначительно превышает диаметр по венчику. Последний всегда больше высоты. По своей форме и орнаментации они близки к некоторым банкам с так называемым массивным верхом, встречаемым в ранних и поздних абашевских памятниках Урала и Подонья (Пряхин А.Д., 1977, с. 24, рис. 6, 1; с. 43, рис. 9, 6 –8; с. 91 – 92, табл. 1).
Все шилья четырехгранные в сечении, к данной категории отнесены условно, поскольку их функции могли быть различными. Два шила (рис. 5, 6) с деревянными ручками и в кожаных футлярчиках имели длину 4,5 и 3,4 см (Кривцова-Гракова О.А., 1955, с. 55, рис. 12, 20, 22). Одно шило в основании специально сдавлено с двух сторон (рис. 6, 5). Третье шило более тонкое и длинное – 7 см, с характерными следами от волокон (рис. 6, 6). Оно также могло иметь деревянную рукоять. Шилья изготовлены из металла химической группы ВК (одно) и ЕУ (Черных Е.Н., 1970, № 1690 1692).
На оригинале фотографии (Архив И.В. Синицына. ГАСО) видно, что одна из сломанных костяных пластинок, с резными и пересекающимися линиями, являлась частью составного «втока» от древка стрелы (рис. 6, 10). На фото есть низка бус. По форме и цвету они аналогичны белым пастовым и темно-серым сурьмяным (рис. 6, 12). Две сурьмяных кольцевидных бусинки с овальными краями имеются в музейной коллекции.
Общая длина наконечника копья 21,3 см, длина пера 12 см, химическая группа ВК (Черных Е.Н., 1970, № 1696). Перо занимает половину длины всего наконечника. Оно узкое и подтрегольное, с максимальным расширением 3,4 см. Втулка – короткая, диаметр в основании 3,2 см., глубина в полости 8,5 см. По краям разомкнутой втулки – два круглых отверстия. Нижняя часть среза втулки раскована косо.
Кованый покровский наконечник (рис. 6, 14) близок по формальным признакам к копьям из Ростовкинского, Кондрашкинского, Сейминского, Усть-Гайвинского, Синташтинского и Утевского могильников (Черных Е.Н., Кузьминых С.В., 1989, с. 64 66, рис. 25, 26; Васильев И.Б., Кузнецов П.Ф., Семенова А.П., 1992, с. 61, рис. 4, 20; Пряхин А.Д., Беседин В.И.,
Левых Г.А., Матвеев Ю.П., 1989). Все они имеют разомкнутую втулку с отверстиями, ромбический или округло-ромбический стержень, изготовлены путем расковки металлической заготовки. Такой способ образования втулки у кованых наконечников копий наблюдается на очень широкой территории, включая древнюю Грецию и Кавказ.
Из рассматриваемых нижневолжских наконечников, данный покровский кованый экземпляр следует признать более древним, чем остальные цельнолитые. Во-первых, кованые наконечники появились раньше литых (Кривцова-Гракова О.А., 1955, с. 63). Во-вторых, он имеет определенное сходство с классом кованых копий-дротиков, происходящих из сейминскотурбинских и абашевских древностей северной Евразии (Пряхин А.Д., 1977, с. 112, рис. 21, 31; Черных Е.Н., Кузьминых С.В., 1989, с. 64–65, рис. 24, 26, 2). Основные истоки технологических и типологических параллелей наконечников с длинной втулкой и коротким пером из Турбино-I и Коршуново обычно принято связывать с абашевским производством металла (Черных Е.Н. Кузьминых С.В., 1989, с. 64). В-третьих, копья с кованой втулкой и ромбическим стержнем пера выходят из употребления и заменяются цельнолитыми как минимум в XIV-X вв. до н.э. (Бочкарев В.С., 1986). Сейчас датировка кованых наконечников Волго-Уральского очага культурогенеза имеет тенденцию к удревнению. Хронологическая позиция копий с кованой втулкой устанавливается типологическим соответствием различного инвентаря Турбинского, Сейминского и Покровского могильников, псалием из IV шахтовых гробниц Микен, украшениями Ближнего Востока и Средней Азии, что позволяет исследователям датировать их XVII-XVI вв. до н.э. (Аванесова Н.А., 1991, с. 47).
Археологическое наследие Саратовского края. Охрана и исследования в 2001 году. Вып. 5. К оглавлению.