Погребения покровской культуры. Курган № 15. Часть 2.

Кованые наконечники Восточной Европы обычно разделяют на раннюю и позднюю группы. К ранней относят изделия с коротким пластинчатым пером, а к более поздней с ромбическим стержнем пера (Тихонов Б.Г., 1960, с. 30-33, табл. ХХV, 1, 3; Румянцев А.Н., 1974, с. 17-18, рис. 4; Пряхин А.Д., 1976, с. 135-136, рис. 24, 1, 4; Пряхин А.Д., 1977, с. 112, рис.
21-31). Самые ранние наконечники, где ребро слабо выражено или отсутствует вовсе на пластинчатом пере, распространенные очень широко, являются одними из архаичных. Они происходят из фатьяновско-балановских, среднеднепровских и поздних ямных погребений, многослойных поселений и случайных находок (Ош-Пандо, Заюрчим, Меми, Волчата, Монастырское, Цывильский уезд, Баланово, Болдырево, Тюбяк и др.), среднеазиатских памятников времени Намазга VI, древностей Ирана, Передней и Малой Азии (Кузьмина Е.Е., 1966, с. 31, 131, табл. VI, 55, 56; Авилова Л.И., Черных Е.Н., 1989, с. 50, рис. 4, КП 30, 32). Большинство исследователей полагают, что ранние наконечники выкованы из треугольной пластины, а более поздние – из бруска (Коршуново, Верхний Кизил, Куш-Тау, Покровск, Мазурки, Брянск, Турбино, Сейма, Синташта, Ростовка, Усть-Гайва, Утевка, Кондрашкино и др.). Экземпляры, схожие с покровским, есть в памятниках Микенской Греции (Hockmann Olaf, 1982. Gruppe C. S. 22 – 25. Abb. 3 – C17, 20) и Малоазийских древностях эпохи средней (XVIII-XVI вв. до н.э) и поздней (XVI-XII вв. до н.э.) бронзы (Черных Е.Н., 1989, с. 24-25; Авилова Л.И., Черных Е.Н., 1989, с. 50, рис. 4, КП 34).

Сейчас большинство отечественных исследователей связывают происхождение коротких кованых наконечников покровского типа с абашевско-турбинскими экземплярами. Поэтому покровский наконечник чаще всего считается более поздним, по сравнению с абашевскими и синташтинскими. Однако эта гипотеза, согласно которой кованые наконечники покровского типа степной зоны типологически выводятся из лесных и лесостепных культур, нуждается в достаточно аргументированном обосновании. При этом следует учитывать, что в Микенской Греции и в Малоазийских древностях кованые втульчатые наконечники с пластинчатым и ромбическим пером определенный отрезок времени сосуществуют. К тому же, в закрытых абашевских комплексах пока не встречены кованые архаичные наконечники (Пряхин А.Д., 1977, с. 109). Ареал распространения самых длинных из кованых наконечников более тяготеет к лесным регионам Северной Евразии. Южнее концентрируются находки более коротких восточноевропейских наконечников копий. Вероятно, развитие этого оружия в условиях лесистой, пересеченной и равнинной степной местности значительно отличалось и имеет свои особенности, обусловленные функциональной дифференциацией (Румянцев А.И., 1974). Они неоднородны не только типологически, но и функционально. Некоторые из них могли служить наконечниками дротиков (Тихонов Б.Г., 1960, с. 29) или рогатин. Возможно, что изделия с длинным пером это метательные копья, а с массивной втулкой предназначались для прямого удара.

Кроме того, есть мнение, что кованые наконечники с пластинчатым пером сменяются не верхнекизильскими и сейминско-турбинскими, а покровскими экземплярами с ромбическим стержнем, сформировавшимися в степном Поволжье и отсюда проникшими в лесную зону (Румянцев А.И., 1974, с. 17-18). Покровский экземпляр типологически может (по параметрам, пропорциям, технологии изготовления, диаметру и длине втулки) восходить к некоторым коротким наконечникам позднеямного и катакомбного времени более южных регионов Доно-Волжско-Уральской степи и лесостепи (Ст. Казанская, Тюнино, Болдырево I, Сторожевка и др). Полагаю, что на ближней периферии циркумпонтийской металлургической провинции, т.е. в степях Нижнего Поволжья, Приуралья и Подонья, короткие кованые наконечники могли появиться гораздо раньше, чем в более северных лесных и лесостепных регионах.

Костяная цилиндрическая пронизка (рис. 5,13) высотой 2,5 см имела по срезанным концам диаметры 1,5 и 2 см (Малов Н.М., 1991, с. 40-41, рис. 4, 15). Два кремневых наконечника стрел из черного или темно-серого кремня (рис. 5, 2, 3) длиной 4,5 5 см (СОМК. № 46621).

Погребение № 3 (Рис. 7 по И.В. Синицыну. ГАСО. Л. 30). Могила обнаружена в восточной части кургана на расстоянии 17 м от погребения № 2 к ЮЗ. Длина могилы 3,28 м, ширина 2,16 м и глубина 2,20 м. Могила ориентирована по линии С – Ю. На южном краю могилы обнаружены кости ног и зубы коровы и здесь же обломок бронзовой маленькой спирали. В могиле помещался сруб из крупных дубовых колотых бревен, устроенных таким образом, что на две продольные плахи были положены поперечные две плахи звеном, скрепленным наискось планками. Такая рама-сруб была покрыта поперечными плахами приблизительно в количестве 12-16.

На первых 18 см в могильной яме были обнаружены затащенные, вероятно, сурками мелкие бронзовые обоймочки, соединенные тонким кожаным ремешком, и белые маленькие пастовые бусинки. На дне оказался костяк женщины, лежащий вдоль западной стенки могилы и ориентированный к С, в скорченном положении, т.е. руки, согнутые в локтевых сочленениях, находились возле лица, ноги оказались согнуты в коленях, но не сильно. Покойница лежала на левом боку. Длина костяка 1,71 м. На висках, близ ушей, покойница имела украшение, состоящее из полых, вогнутых бронзовых пластинок в форме полумесяцев, соединенных по три, так что образовалось подобие спиралей (рис. 7, 1; 8, 3, 11 по фото П.С. Рыкова).

На кисти левой руки лежал бронзовый браслет из толстой проволоки (рис. 7, 2; 8, 9) и около локтя правой руки другой бронзовый браслет (рис. 7, 3; 8, 8). За спиной покойницы у плеча лежала тонкая бронзовая игла (рис. 7, 6; 8, 2), перед ней с восточной половины могилы помещалось бронзовое украшение, составленное из бронзовых маленьких обойм, нанизанных на ремешки и свернутых в диск, имеющий сверху бронзовую, довольно массивную бляшку и, повидимому, подвески из таких же ремешков, спускавшихся вниз в виде шумящих частей (рис. 7, 4; 8, 7 – по И.В. Синицыну, 10 – по О.А. Кривцовой-Граковой). Здесь же в значительном количестве обнаружены мелкие белые пастовые бусы, служившие, вероятно, или для обшивки украшения, или всей одежды (рис. 8, 4-6, 12). Можно думать, что такая бляха была прикреплена к одежде вроде плаща, положенного рядом с покойницей. В ногах костяка стоял широкий глиняный горшок, грубо изготовленный из плохо промешанной глины с примесью раковин, часть которых в смеси сохранилась целиком (рис. 7, 5; 8, 1). Сосуд по верхней своей части орнаментирован угловым (резным) орнаментом. В могиле около тазовых костей обнаружена подстилка из стеблей розового цвета, тлен и угольки с золой.

Комментарии. В инвентарной книге музея (СОМК. №446) за этим женским погребением были записаны: 1. Два бронзовых браслета. 2. Бронзовые серьги в виде улитки. 3. Бронзовая игла (сейчас отсутствует). 4. Мелкие бусы. 5. Остатки бронзовой бляшки поясной. 6. Глиняный горшок без орнамента.

Сосуд (рис. 7, 1) был ошибочно записан в инвентарной книге (СОМК. № 464) за курганом № 1, второй группы, с. Визенмиллер на р. Еруслан. От этого сосуда сейчас сохранились крупные фрагменты венчика со значительной частью стенок. По этим фрагментам и фотографии, его параметры могут быть следующими: диаметр по венчику 17-18 см, диаметр днища около 7,5 см, высота около 15,5 см. Венчик слегка отогнут, край овально-приостренный. На шейке и выше прочерчены три параллельных горизонтальных линии, а на плечиках такие же, но короткие тройные зигзагообразные линии, образующие углы. По форме он относится к группе колоколовидных, слабо профилированных округлобоких. Сосуды такой формы и орнаментации находят аналогии в абашевских древностях (Качалова Н.К., 1976, с. 6-7, рис. 1, 6).

Оригинал фотографии вещей: браслеты (рис. 8, 8, 9), игла (рис. 8, 2), фрагменты височных подвесок (рис. 8, 11), ожерелье из белых (пастовых) и черных (сурьмяных?) бус (рис. 8, 12), план погребения (рис. 7) и рисунок бронзовой бляшки (рис. 8, 7) есть в архиве И.В. Синицына (ГАСО). Два браслета изготовлены из металла химической группы ВК (Черных Е.Н., № 1720, 1721, рис. 61, 10, сноска указана не на их рисунок). Две цилиндрических пастовых и одна овальная сурьмяная бусины есть в музейной коллекции (рис. 8, 4-5). Все украшения характерны для покровской культуры (Малов Н. М., 1991; Малов Н.М., 2000). На фотографии, опубликованной П.С. Рыковым в ESA, белых пастовых бусин 8-9 штук, а темных сурьмяных 3-4. Остатки бронзовой бляшки и обоймиц воспроизведены О.А. Кривцоваой-Граковой с экспозиционного планшета СОМК (КривцоваГракова О.А., 1955, с. 67, рис. 15, 4). И.В. Синицын, выполнявший почти все графические чертежи во время раскопок этого кургана, в поле сделал рисунок данного украшения в том виде, как он был расположен в погребении (Малов Н.М., 1991, с. 31, рис. 2, 8). При сооружении могилы выбран грунт объемом не менее 15,6 куб. м.

Археологическое наследие Саратовского края. Охрана и исследования в 2001 году. Вып. 5. К оглавлению.