Трасологический анализ. Курган Дубовый Гай, погребение 4.

В погребении найдено несколько изделий из кости и рога. Кроме того, среди инвентаря на дне могильной ямы найдены кости животных со следами резки.

1. В юго-западном углу и в юго-западной части погребальной ямы найдены три фрагмента дистальных концов поперечных отростков поясничных позвонков КРС (определение Е.Е.Антипиной, ИА РАН). Следы обработки и использования отростков отсутствуют. На одном из фрагментов – тонкий длинный поперечный след металлического лезвия с разным давлением на нож на различных участках. На другом фрагменте отростка – продольно-поперечный длинный след, оставленный кремневым лезвием. Характер этого следа свидетельствует, что кремневое лезвие тоже использовалось с разным давлением. Помимо следа кремневого лезвия, на поверхности тела отростка фиксируется короткий диагональный след не резки, но вдавления чем-то достаточно тонким, но недостаточно острым. Следы резки на поясничных позвонках можно интерпретировать, как свидетельства кухонной разделки туш животных. Подобные следы встречаются при анализе археозоологических материалов различных памятников (Усачук А.Н., 1997, с. 173; Гершкович Я.П., Журавлев О.П., 1999, с. 50; Антипина Е.Е., 2004, с. 191, 196; Антипина Е.Е., Ольховский В.С., 2000, с. 83) и входят в основные параметры любой остеологической коллекции (ср. Антипина Е.Е., 2003, с. 10, табл. 1, пункт 3, с. 12). В случае с дубовогайскими фрагментами костей КРС обращает на себя внимание использование при кухонной разделке не только металлического, но и кремневого ножа. Возможно, помимо ножей использовались и орудия с затупленным рабочим краем (для снимания шкур? – ср. Руденко Ф.А., Семашко В.Ю., 2003а, с. 69-70; они же, 2003б, с. 64-65; Выделка шкур …, 1999, с. 22-23).
2. Наконечник стрелы (рис. 90, 3). 
   

   
   
   Изготовлен из компакты длинной кости крупного копытного. Судя по размерам и остаткам губчатого вещества, которое идет почти по всей длине наконечника (рис. 90, 4А), в качестве сырья использовалась краевая костяная пластина (ср. Бородовский А.П., 1997, с. 56). Не слишком удачный выбор сырья привел к тому, что сломался один из трех шипов: как раз тот, который попал почти весь на остатки губчатого вещества. Впрочем, судя по контексту находки наконечника (между 4 и 5 позвонками поясничного отдела позвоночника умершего), поломка произошла после того, как стрела попала в цель, поскольку столь сломанный наконечник просто не стали бы использовать ввиду нарушения баллистики стрелы.

Наконечник вырезан тщательно, следы изготовления снивелированы залощенностью поверхности. Как и в случае с новояблоновским наконечником стрелы, отсутствие заломов и сколов на поверхности изделия свидетельствует о размягчении сырья (ср. Бородовский А.П., 1989, с. 24-25). Локально участки резки металлическим лезвием сохранились в углах между шипами (рис. 90, 4Б). Втулка для насада древка высверлена при помощи станкового сверла (материал сверла неясен). На одной из граней наконечника очень тонким металлическим острием нанесен треугольник. Стороны этого треугольника состоят из двух (правая) (рис. 90, 4В) и прерывистых неполных трех-пяти (левая) (рис. 90, 4Г) параллельных друг другу линий. Основание треугольника прорезано значительно грубее сторон. В районе вершины треугольника – диагональная, сходящая на нет линия резки (рис. 90, 4Д). Четкость и абсолютная параллельность линий сторон треугольника, отсутствие следов остановки или дрожания руки при резке приводят к выводу об использовании какого-то шаблона – «линейки» при нанесении линий. Скорее всего, треугольник не является деталью орнаментации или маркировки наконечника, а остался от частичной разметки шипов на заготовке, когда мастер собирался вырезать менее длинный наконечник.

Возвращаясь к вопросу находки наконечника в теле погребенного: очевидно, стрела пробила мягкие ткани человека и остановилась, когда наконечник только уперся в позвоночник. Попадание в кость с большой силой вызвало бы сминание острия и появление продольных трещин, а такие следы разрушения на дубовогайском наконечнике отсутствуют.

Муфта стрекала, изготовленная из фрагмента рога козы (определение Е.Е.Антипиной, ИА РАН). Сохранность изделия очень плохая. На торцах частично сохранились следы абразива. По всей поверхности муфты – легкая залощеннось. Подобная залощенность идет и по торцам. По краям торцов сформировалась чуть более интенсивная нитевидная залощенность. Внутренний канал муфты: плохо сохранились следы продольной резки-выборки канала при удалении губчатого вещества.

Псалий (рис. 92) изготовлен из одинарной пластины рога лося (ср. Бородовский А.П., 1997, с. 98; он же, 2007, с. 34-35).

Сохранность и псалия, и шипов удовлетворительная. На щитке и планке сохранились следы резки металлическим лезвием (рис. 93, 1А). Поверх резки локально – продольные и диагональные следы мелкого абразива (рис. 93, 1Б). Торцы щитка к внутренней стороне подрезаны под углом (рис. 93, 1В). Планка по отношению к щитку немного утончена с обеих сторон при помощи не только резки, но и скалывания мелких фрагментов компакты рога. Следы скалывания сохранились на планке (рис. 93, 1Г).

В районе боковых выступов планки – следы мелкой и частой резки. Торец планки тоже подрезан. Скорее всего, первоначально планка была почти симметрична и ее нынешние очертания – результат разрушения правой части планки во время эксплуатации и последующей подрезки – ремонта торца.Отверстия в планке просверлены с внешней стороны псалия конусовидным сверлом (станковым?). Материал сверла неясен, поскольку отверстия после сверления подрезаны концом металлического лезвия. Из-за сработанности не сохранились следы изготовления центрального отверстия в щитке; отверстия для шипов сверлились металлическим станковым сверлом с внешней стороны щитка. Небольшое отверстие в правом верхнем углу щитка (рис. 93, 1Д) подрезано (очевидно, после просверливания). Подрезка придала этому отверстию почти овальную форму.Орнамент на щитке вырезан аккуратно при помощи очень тонкого острого металлического лезвия и металлического острия. Фриз из каплевидных фигур под планкой резался слева направо: тщательность и аккуратность резки и каплевидных фигур, и треугольников в основании этих фигур постепенно падали. Кроме того, мастер понемногу увеличивал расстояние между «каплями». При этом, подойдя к уже вырезанному отверстию на краю щитка) (рис. 93, 1Д) мастер уменьшил длину последней каплевидной фигуры (рис. 93, 1Е). Треугольники в основании каплевидных фигур вырезаны более – менее одинаково, почти вся компакта выбрана. Только четвертый слева треугольник остался частично не выбран (рис. 93, 2) и немного компакты не удалено в пятом слева треугольнике. Каплевидные фигуры вырезаны не очень одинаково, с остановками и стыками линий (рис. 93, 3А). Концы капель вырезаны отдельно. Мастер старался не делать разрывов между округлыми и прямыми линиями (рис. 93, 3Б). Во второй слева «капле» произошел сбой в резке прямой линии из вершины треугольника (рис. 93, 3В). В той же манере, как под планкой, вырезаны каплевидные фигуры и вокруг центрального отверстия в щитке: мастер старался быть аккуратным, но фигуры получились не одинаковые. Треугольники по краю щитка вырезаны столь ровно по основаниям, что становится ясным, что мастеру нельзя было обойтись без предварительной разметки, следы которой не сохранились. В свою очередь, расстояние между треугольниками мастер определял и выдерживал на глаз, поэтому оно оказалось разным. Выборка заполнения треугольников происходила более-менее аккуратно, но при помощи разных приемов каждый. Компакта вырезалась очень маленькими фрагментами. Возможно, разная манера вырезки треугольников свидетельствует о недостаточном опыте, когда одна и та же операция не выполняется одинаковыми, доведенными до автоматизма движениями. Особенностью орнаментальной композиции этого псалия является то, что мастер правую сторону щитка (рис. 93, 1Ж) украсил тремя рядами врезных фигур: двумя рядами треугольников и рядом углов между ними, а левую сторону щитка – только одним рядом треугольников.

На шипах зафиксированы следы подрезки: удалялись многочисленные мелкие фрагменты компакты. Орнамент на торцах шипов вырезан-выцарапан. Манера резки орнамента на шипах напоминает резку линий каплевидных фигур щитка. Шипы очень плотно «сидят» в отверстиях – скорее всего, была проведена подгонка шипов под конкретное отверстие (ср. Усачук А.Н., 1998а, с. 74). Возможно, правый верхний шип (рис. 93, 1З) вторичен (иная манера орнаментации и не так интенсивно залощен, как остальные шипы).

Псалий достаточно сильно сработан. Щиток почти везде по краям залощен до заполировки с внешней стороны, а на внутренней стороне – с правого торца, а также внизу по краю. Центральное отверстие сильно сработано вправо вниз (рис. 93, 1И): группа следов I (Усачук А.Н., 1998а, с. 77). Поверхность шипов залощена до заполировки, но верхний правый шип, как сказано выше, менее залощен. К сожалению, острия шипов не сохранились. Система сработанности псалия коррелируется с наличием отверстия в правом верхнем углу щитка, с возможной заменой именно правого верхнего шипа, с предполагаемыми поломкой и подрезкой правой половины планки. В упряжи этот псалий использовался как левый.

Помимо целого псалия, в погребении в разных местах обнаружены шипы от псалиев (10 экз.) и втулки (2 экз.). Шесть шипов и одна втулка лежали компактно в югозападном углу могильной ямы. К сожалению, эта компактность была не столь очевидна, как в случае с новояблоновскими комбинированными псалиями. Кроме того, вокруг втулки и шипов не обнаружено никаких следов древесного тлена, хотя органика в погребении сохранилась относительно неплохо, а участки находки втулки и шипов расчищались при повышенном внимании. Сама втулка стояла вертикально внешней стороной вверх и была вдавлена в грунт (в дне могилы сохранился четкий отпечаток торца втулки). Вероятно, в данном случае мы фиксируем факт помещения на дно погребальной ямы только деталей комбинированных псалиев: втулки и шипов одного псалия и просто шипов – другого. Как уже упоминалось выше, в изготовлении шипов щитковых псалиев четко просматривается индивидуальный почерк мастера (Усачук А.Н., 1998а, с. 76; он же, 1999а, с. 71; он же, 2005, с. 185). Это дает возможность среди шести шипов скопления в юго-западном углу ямы выделить четыре шипа (рис. 94, 3-6), относящихся к одному набору.

Сохранность шипов в целом неплохая. С некоторой долей условности к этому набору шипов можно отнести и втулку (рис. 94, 1), которая сохранилась гораздо хуже шипов. Разница в сохранности возможно объясняется разным сырьем: шипы изготовлены из рога Cervidae, втулка – скорее всего, из костного стержня рога сайгака (определение Е.Е.Антипиной, ИА РАН). Втулка по одному из торцов имела выступающий бортик, который вырезан неровно, но аккуратно (фиксируются следы многоактной резки). На этом торце сохранились следы абразива, идущие под разными углами по поверхности. Противоположный торец оформлен мастером слегка выпуклым. Две параллельные линии по телу втулки вырезаны металлическим лезвием. Резка неровная, участки линий разной глубины и размеров. Складывается впечатление, что это не орнаментация, а своеобразные нарезки для лучшего закрепления втулки в деревянном щитке (на клею?). В целом, втулка вырезана несколько грубовато. Оба торца залощены. На краях отверстия фиксируется более интенсивная нитевидная залощенность, причем на выпуклом торце она сочетается с легкой развальцованностью. При этом микросколы на этом торце залощены (небольшой скол на внешнем торце втулки современный).

Все четыре шипа (рис. 94, 3-6) изготовлены приемами резки-строгания металлическим лезвием от головки к острию. Длина и плавность следов резки свидетельствуют о размягчении сырья (ср. Бородовский А.П., 1989, с.24-25). У острия шипы подрезаны аккуратными многочисленными движениями лезвия: мастер постепенно убирал очень мелкие фрагменты компакты. В одной манере вырезаны пазы, отделяющие головку от тела шипа: не двумя актами (рис. 94, 2А), как зачастую пазы и режутся, а в более тщательной манере (рис. 94, 2Б), оформляющей довольно широкое дно паза. Все шипы вырезаны немного асимметричными (рис. 94, 2В, Г), что отражает ситуацию с положением их в щитке (ср. Усачук А.Н., 1998б, с. 35, рис. 17, а) и делают давление на губы лошади более щадящим. Широкие торцы шипов заглажены, но без заполировки. Сами шипы немного залощены. Как и в случае с новояблоновскими псалиями, можно попытаться восстановить приблизительную толщину щитка. Толщина втулки (без выступающего бортика на внешней стороне и до края выпуклого торца на внутренней стороне псалия) составляет 1,0-1,1 см. Толщина участков шипов, входящих в щиток (рис. 94, 2Д) немного меньше: 0,8-0,95 см. Очевидно, деревянный (?) щиток этого псалия был толщиной от 0,8 до 0,95 см и немного утолщался в районе центрального отверстия (до 1,1 см). Более широкое сечение вокруг центрального отверстия в щитке характерно и для роговых псалиев. В случае с дубовогайским комбинированным псалием более широкое сечение в центре щитка усиливалось и наличием на внешнем торце втулки выступающего бортика: мастер усиливал щиток в районе центрального отверстия разными способами.

Пятый шип (рис. 94, 7) из скопления в юго-западном углу могильной ямы и шип, лежащий отдельно в 0,6-0,65 см к юго-востоку от этого скопления (рис. 94, 8) можно отнести к набору шипов второго комбинированного псалия. Морфологически эти шипы идентичны вплоть до орнаментации поверхности широких торцов и являются работой одного мастера. На шипах – следы аккуратной резки металлическим лезвием при безусловном размягчении сырья. Резка велась мастером от широких торцов вниз, к узким торцам шипов. На теле одного из шипов (рис. 94, 7) – поперечный след резки очень тонким металлическим лезвием. Окружности орнамента сделаны при помощи двузубого резца – перового сверла по В.И.Беседину (1999, с.53). Ось сверла немного толще и длиннее режущего острия, при этом давление на сверло при орнаментации второго шипа (рис. 93, 8) было больше. Окружности в свою очередь соединены процарапанными прямыми. Линии резалисьпроцарапывались металлическим (?) острием слева направо (в левых частях линий давление на острие больше). Мастер старался аккуратно соединять концы линий с окружностями. В основном, ему это удавалось, но не всегда. Правда, мелкие огрехи нанесения орнамента на торцы шипов не слишком заметны из-за незначительных размеров орнаментированных участков. С некоторой долей условности ко второму набору шипов можно отнести и последний шип из скопления в юго-западном углу могильной ямы (рис. 94, 9). Третий шип этого набора отличается от двух ранее описанных, но очень близок по форме и приемам изготовления четырем шипам первого набора (рис. 94, 3-6). Правда, в отличие от шипов первого набора, этот шип более интенсивно залощен. Возможно, в юго-западном углу погребения на дно были положены два набора от комбинированных псалиев, используемых в одной упряжи. Зачастую шипы псалиев одной пары морфологически близки. Не исключено, что первоначально все шипы дубовогайской пары комбинированных псалиев были сделаны в одной манере (как четыре шипа первого и шип второго наборов). Шипы с орнаментацией (рис. 94, 7, 8) – результат замены износившихся или сломавшихся первоначальных шипов. Неизвестно, являлся ли второй псалий этой пары трехшипным или отсутствует четвертый шип, как отсутствует втулка во втором наборе.

Три оставшихся шипа (рис. 94, 10-12), найденные в средней части погребальной ямы, можно объединить в третий набор. Правда, расстояние одного шипа (рис. 94, 12) от двух, лежащих рядом (рис. 94, 10, 11), более метра, однако, эта часть ямы сильно разрушена крупными норами и шипы оказались на самых краях этих нор. Вполне возможно, что первоначальное положение третьего набора шипов нарушено. К сожалению, два шипа из трех (рис. 94, 11, 12) сохранились очень плохо. На всех трех шипах – следы продольной и поперечной резки металлическим лезвием, головку одного шипа (рис. 94, 11) отделяет от тела узкий паз (?). На лучше сохранившемся орнаментированном шипе (рис. 94, 10) зафиксированы следы срезки мелких фрагментов компакты от широкого торца вниз – получился небольшой уступ под головкой шипа. Частично сохранившийся орнамент выполнен при помощи перового сверла. Острие этого сверла более тонкое, а шаг между острием и режущим пером чуть больше, чем у такого же сверла, использованного для орнаментации шипов из второго набора. Наличие следов аккуратной подрезки на торцах плоской головки шипа и небольшой залощенности этой подрезки свидетельствуют, что края головки не разрушены, и, следовательно, мастер при орнаментации сознательно пошел на то, что окружности, нанесенные перовым сверлом, немного «вышли» за края плоскости торца шипа (рис. 94, 10). Все шипы третьего набора немного залощены.

Невозможно сказать, относится ли к третьему набору шипов комбинированного псалия втулка (рис. 94, 13), найденная в северо-восточном секторе могильной ямы (она может относиться и ко второму набору шипов, а также – не относиться ни к одному из наборов и маркировать собой либо деталь отдельного псалия, либо изделие, вообще не относящееся к комбинированному псалию). Сохранность втулки очень плохая. Из-за этого определение сырья менее однозначное: взят фрагмент цельного рога (Cervidae), но нельзя исключить использование и фрагмента костного рогового стержня полорогих (скорее всего сайгака) (определение Е.Е.Антипиной, ИА РАН). В отверстии сохранились следы подчистки. Поперечные линии выполнены посредством глубокой резки металлическим лезвием с обеих сторон. Возможно, эти линии исполняли роль орнамента. Из-за плохой сохранности невозможно доказать, но создается впечатление, что на поверхность изделия был нанесен орнамент в виде двух рядов вырезанных мелких треугольников, направленных вершинами к основаниям. Конечно, если на этой втулке фиксируются остатки вырезанного орнамента в виде продольных линий с отходящими от них треугольниками, изделие не является втулкой псалия. Поверхность изделия залощена. Края втулки завальцованы.

Целый псалий и шипы из разных наборов в погребении 4 одиночного кургана у с.Дубовый Гай относятся к староюрьевскому типу. Подобные детали в оформлении, а также в орнаментации имеют псалии из могильников Уваровский II, к. 11, п. 2; Потапово, к. 5, п. 8; Баранниково, к. 1, п. 2; Идолга, к. 3, п. 1; Селезни-1, к. 1, п. 2; Староюрьево, к. 2, основное погребение; Кондрашкинский курган, п. 1. Похожие детали орнаментации зафиксированы и на одном из псалиев поселения Капитаново-I. Обратим внимание на изготовление каплевидных фигур: в такой же манере подобные фигуры вырезаны на староюрьевском и капитановском псалиях (Усачук А.Н., 1998а, с. 74, 75, рис. 1, 1; он же, 2001, с. 299, рис. 3, с. 300; Усачук А.Н., Бровендер Ю.М., 2004, рис. 2, 4). Если говорить о комбинированных псалиях, то с дубовогайскими можно сравнить псалии с деревянными (скорее всего) щитками из Богоявленского, к. 1, п. 3 (по орнаментации шипов); Селезней-2, к. 1, п. 1 (по изготовлению втулки) и из Большой Плавицы, к. 1, п. 2 (по оформлению втулки двумя продольными врезными линиями) (Мельников Е.Н., 2003, с. 241, 242, рис. 2, 3). В то же время между комбинированными псалиями Ново-Яблоновки и Дубового Гая существует заметная разница в оформлении втулок и (в меньшей степени) – шипов. Это подразумевает и разницу в оформлении деревянных щитков. Очевидно и среди комбинированных псалиев (с деревянными щитками) существовало «многообразие форм щитка и планки …», что «… отражает индивидуальный стиль мастеров » (Пряхин А.Д., Беседин В.И., 1998, с. 32).

Благодарности. За разнообразную помощь в работе над материалом этих социально значимых погребений (ср. Малов Н.М., 1991, с. 38; Цимиданов В.В., 2004, с. 50, 56, 70-74)  позднего  бронзового  века  автор  данного  раздела  признателен  своим  коллегам А.И.Юдину, Ю.А.Африканову, Ю.А.Зеленееву, Е.Е.Антипиной и особенно – Р.А.Мимоходу, В.Б.Панковскому, О.А.Поляковой.

Археологические памятники Саратовского Правобережья: от ранней бронзы до средневековья. К оглавлению.