В погребении найдено несколько изделий из кости и рога.
Изделие из фрагмента диафиза трубчатой кости крупного рогатого скота (КРС) (рис. 89, 1).
Изделие из фрагмента рога Cervidae (рис. 89, 3). Сохранность плохая. На торцах сохранились следы пиления (характер лезвия или полотна пилы неясен). По неровностям участков пиления можно заключить, что давление на лезвие или полотно пилы менялось. Очевидно, пиление перемежалось с остановками – либо для перемены направления лезвия (полотна), либо при заклинивании тонкого полотна пилы (ср. Обломский А.М., Усачук А.Н., 2004, с. 73). Внутренняя часть роговой заготовки выбрана: на стенках получившегося канала сохранились длинные узкие борозды. Судя по тому, как накладываются друг на друга вырезанные линии, вначале мастер резал участок диагональных линий (рис. 89, 4А), а затем – участки поперечных (рис. 89, 4Б, В). Ложе диагональных линий неровное с разновеликими параллельными друг другу следами: вырезка этих орнаментальных линий производилась тонким кремневым лезвием.
Мастер, отступив от края трубки (очевидно, участки будущих поперечных линий были намечены), старался выдерживать это расстояние, вырезая края диагональных линий друг возле друга (рис. 89, 4Г). Иногда вырезанные диагональные линии накладывались друг на друга (рис. 89, 4Д). Внизу (рис. 89, 4Е) аккуратность резки несколько нарушалась, поскольку концы диагональных линий гораздо чаще заходят за первую поперечную. Сначала резались поперечные линии справа налево сверху вниз, по ним – слева направо сверху вниз. Иногда это соотношение нарушается: очевидно, после вырезки всего орнамента мастер кое-где поправлял вырезанные ранее линии. Ширина и глубина линий немного разнятся – отражается разное давление на резец во время орнаментации. Мастер старался резать диагональные линии без остановок, однако в двух случаях видны следы стыков: после остановки линия резки была продолжена под немного иным углом (рис. 89, 4Ж).
Поперечные линии вырезаны, скорее всего, тонким металлическим лезвием. После вырезки всех поперечных линий мастер кое-где подправлял концы диагональных – в двух случаях они легли поверх поперечных линий орнамента.
Следующая операция нанесения орнамента – вырезка треугольников металлическим острием между поперечными линиями для получения на втулке с обоих концов орнаментированных поясков с рельефным зигзагом (рис. 89, 4Б, В). Судя по характеру резки, мастер изготавливал сначала нижние ряды треугольников, затем – верхние. Только для более удобной вырезки последнего рельефного зигзага (рис. 89, 4З), мастер просто перевернул в руках изделие на 180˚ и вырезал треугольники в привычной для себя манере: верхний ряд треугольников стал на время вырезки нижним. Треугольники верхнего орнаментированного пояска более упорядочены, более старательно вырезаны. К нижней широкой части втулки вырезка треугольников становится менее тщательной, а сами треугольники выбраны резкой на меньшую глубину. В сочетании с менее аккуратными стыками диагональных и поперечных линий внизу (рис. 89, 4Е), о которых говорилось выше, можно предположить, что вся операция орнаментации изделия велась мастером сверху вниз.
Треугольники вырезаны с разной степенью аккуратности и в разной манере, отчего немного отличаются друг от друга (рис. 89, 5). Выборка заполнения треугольников велась многочисленными актами вырезки очень мелких фрагментов компакты рога, причем лезвие ставилось мастером под разными углами, с разных сторон треугольников, с разным давлением. Дно выбранных треугольников неровное (рис. 89, 6) в разных местах остались участки невыбранной компакты (рис. 89, 7). Некоторые треугольники намечены резкой из вершины с последующей выборкой компакты в две стороны (рис. 89, 8). В одном случае подобная выборка только намечена и вырезка треугольника почти не производилась (рис. 89, 9). Расстояние между треугольниками мастер старался выдержать, однако это не всегда у него получалось, особенно в нижних орнаментальных поясках (рис. 89, 4В).
Точки на участках втулки между диагональными линиями нанесены острием неровной подтреугольной формы; получились очень неровные (по 10-12 точек на каждом участке; мастер старался нанести точки в линию).
Поверхность втулки залощена. Нижняя более широкая часть изделия имеет чуть более интенсивное лощение. Судя по форме, а также по залощенности, изделие вполне может быть втулкой-насадкой на какой-то деревянный жезл или рукоятку.
Ново-яблоновская втулка по сырью и способам изготовления находит многочисленные аналогии среди подобных изделий (Усачук А.Н., в печати). Скорее всего, в этой находке можно видеть деталь наборной рукоятки жезла. По В.В.Цимиданову, например, подобные изделия относятся к IV типу (жезлы-«трости») (Цимиданов В.В., 2004, с. 71) или, теперь, к III-му, когда предыдущий III тип (жезлы-плети) В.В.Цимиданов исключил из регалий носителей власти срубного общества (Циміданов В.В., 2007, с. 219-223).
Наконечник стрелы (рис. 90, 1).
Концы шипов и острия пера сломаны. Утрата острия настораживает, поскольку в момент проникновения в преграду именно повреждение острия является наиболее характерным дефектом наконечников стрел (Ведерников Ю.А. и др., 1995, с. 144; Бугров Д.Г., 2000, с. 91). Однако, торцы сломов острия и концов шипов выглядят одинаково, у острия нет следов сминания. Скорее всего, поломка узких частей наконечника произошла после помещения изделия в погребение. В то же время торец слома острия насада (рис. 90, 2Д) немного залощен: насад был сломан во время эксплуатации наконечника. Залощен и небольшой скол в основании черенка (рис. 90, 2Е).
На дне погребения 1 было зафиксировано скопление роговых (скорее всего) шипов (6 экз.) и втулок (2 экз.) от псалиев. Сохранность изделий плохая. На одном из торцов обеих втулок (рис. 91, 1, 11) – орнамент в виде диагональных коротких линий, прорезанныхпроцарапанных металлическим острием.
Как правило, в изготовлении шипов щитковых псалиев довольно четко просматривается индивидуальный почерк мастера (Усачук А.Н., 1998а, с. 76; он же, 2005, с. 185). В таком случае, к набору вставных шипов одного псалия относятся четыре шипа (рис. 91, 3, 4, 6, 7), изготовленные в единой манере. На этих шипах зафиксированы многочисленные следы аккуратной резки по периметру (лезвие, скорее всего, металлическое). Орнамент на широких торцах процарапан металлическим острием. На одном шипе с крестообразной композицией (рис. 91, 3) линии орнамента нанесены довольно уверенно, а точка в центре прорезана острием на конус. На втором подобном шипе (рис. 91, 4) – точка в центре композиции более глубокая (давление на острие было больше), а линии процарапаны старательно, но неаккуратно: много стыков и ошибка в резке нижнего луча (рис. 91, 5). Узкие сохранившиеся торцы шипов (рис. 91, 3, 7) слегка завальцованы.
Оба шипа от второго псалия (рис. 91, 8, 9) довольно сильно отличаются от первых четырех шипов, но по изготовлению близки друг другу. Сохранились следы продольной подрезки металлическим лезвием. Широкие торцы шипов специально подлощены. Поперечный штифт в теле шипа (рис. 91, 9) выструган слегка на конус (обломан с обеих сторон). Оба шипа залощены.
Скопление шипов и втулок находилось на пятне древесного тлена красно-коричневого цвета с более-менее скругленными углами и размерами приблизительно 10,5х7,0 см и толщиной до 0,2 см. В середине пятна выделялся участок наложения фрагментов древесного тлена на такой же тлен. Толщина пятна здесь немного увеличивается. Очевидно, на дне погребения удалось зафиксировать остатки деревянных щитков двух псалиев со вставными шипами и втулками-усилителями центральных отверстий в щитках. Была проведена фотофиксация и попытка графической реконструкции этой пары псалиев (рис. 91, 12) (Усачук А.Н., Африканов Ю.А., 2007, с. 208, рис. 1, 12). При расчистке зафиксировано, что втулка одного псалия (рис. 91, 1) лежала орнаментированным торцом ко дну ямы. Таким образом, по крайней мере один псалий был положен шипами (внутренней частью) вверх. Наложение участков древесного тлена произошло, очевидно, из-за частичного укладывания одного псалия на другой. К сожалению, состояние древесного тлена не позволило зафиксировать центральные отверстия щитков. Фрагменты втулок, а также шипы, скорее всего, немного сдвинуты в процессе гниения. Небольшие подвижки псалиев понятны. Как известно, органическое тело в процессе разложения проходит две стадии: 1) бескислородное гниение; 2) кислородное гниение. Во время этих стадий и происходит перемещение различных предметов в погребении: в первом случае более интенсивно, во втором – довольно медленно. Кроме того, на перемещение предметов влияет объем и заполнение пространства погребения (Бородовский, Глушков, 1991, с.17). Впрочем, даже сместившиеся предметы сохраняют изначальную упорядоченность (Бородовский А.П., Глушков И.Г., 1991, с. 19). В качестве археологического примера можно привести факт смещения верхней части уникального красносельского жезла, роговые детали которого сохранили первоначальное соотношение друг с другом (Іванов А.Ю., Колєв Ю.I., 1993, с. 97). Так же определенное соотношение сохранили и детали обоих новояблоновских псалиев, хотя положение шипов не дает ответа на вопрос – как они располагались в щитках пары псалиев. Судя по форме пятна тлена, псалии были безпланочные, что очевидно, характерно для деревянных щитков (Усачу А.Н., 1998б, с. 32). Форма щитков восстанавливается приблизительно: подпрямоугольная или сегментовидная. Размеры щитков: 6,3х5,2-5,5 см (верхний псалий), 7,1-7,2х 6,4 см (нижний псалий) (рис. 91, 12). Толщина щитка псалия с набором из четырех шипов (рис. 91, 3, 4, 6, 7) должна была быть не менее 0,6-0,7 см. Наличие штифта в одном из шипов от другого псалия (рис. 91, 9) подразумевает изготовление втулки вокруг отверстия для шипа. Толщина щитка со втулкою должна быть не менее (а скорее всего и немного более ) 1,0 см. Количество шипов одного новояблоновского псалия – четыре (рис. 91, 3, 4, 6, 7). Другой псалий должен был иметь не менее трех шипов (ср. Усачу А.Н., 2001-2002). Судя по разнице в шипах, в погребальной паре могли быть и не очень одинаковые деревянные псалии. Подобное встречается и среди роговых пар щитковых псалиев (Утевка-VI, к. 6, п. 5; Потапово, к. 3, п. 4; Сторожевка, к. 2, п. 2; Пичаево, к. 1 п. 1; Богоявленское, к. 1, п. 3).
Небольшая завальцованность всех шипов и фрагментированной втулки (рис. 91, 11) говорит о том, что псалии использовались, пусть и непродолжительное время. Более значительно сработана вторая втулка (рис. 91, 1). Участок сильной завальцованности и заполировки можно сопоставить с подобными следами сработанности центрального отверстия многих щитковых псалиев (группа следов I) (Усачук А.Н., 1998а, с. 77; он же, 2007, с. 14). Очевидно, новояблоновские комбинированные псалии (деревянный щиток и роговые шипы и втулки) были рабочими экземплярами, причем шипы и втулки могли заменяться в разное время по мере сработанности.
К сожалению, находка деревянных щитков новояблоновских псалиев не позволяет выяснить такие детали, как наличие и количество отверстий на невыделенных планках, наличие или отсутствие боковых отверстий в щитках, наличие орнаментации и/или окраска щитков, сорт древесины или точные размеры изделий.
Сырьевая база производства щитковых псалиев практически одинакова во всех регионах распространения этих изделий. Подавляющее большинство древнейших псалиев изготовлено из рога лося (Alces alces) или, во всяком случае, из рога оленьих (Cervidae), если говорить не о виде, а о роде животных (ср. Кузнецов П.Ф., 2004а, с. 31). Однако, кроме рога, во всех регионах изредка практиковали и иное сырье для изготовления щитковых псалиев. К примеру, мастера баланбашского и Каменского (?) псалиев выбрали в качестве сырья верхний эпифиз плюсны быка (Латынин Б.А., 1965, с. 202; Усачук А.Н., 2002, с. 9192; Рыбалова В.Д., 1966, с. 179). Из эпифизов кости крупных копытных изготовлены и софьинские псалии (Пряхин А.Д., Матвеев Ю.П., 1988, с. 115). По предварительному определению, псалий из Отрожки изготовлен из тазовой кости крупного копытного (Усачук А.Н., 2003, с. 151). Из тазовой кости лошади или дикого верблюда выполнены псалии из одного из жилищ поселения Токсанбай (Самашев З.С. и др., 2007, с. 91). Говоря о костях животных, используемых в качестве сырья при изготовлении псалиев, обратим внимание на фрагменты челюстных ветвей с поселения Кындешти, которые трактуются в качестве псалиев (Florescu М, Florescu А, 1990, fig. 35, 1, 4). Подчеркну, что изготовление псалиев из эпифизов крупных трубчатых костей, а также возможное использование тазовых костей крупных копытных не может считаться основным отличием технологии изготовления псалиев различных типов (Матвеев Ю.П., 2005, с. 11) именно из-за редкого на фоне рога оленьих использования животной кости в качестве исходного сырья.
Разумеется, во всех регионах щитковые псалии делались и из дерева, что отмечается рядом исследователей (Зданович Г.Б., 1985, с. 118; он же, 1986, с. 65; Пряхин А.Д., Матвеев Ю.П., 1988, с. 126; Пряхин А.Д., Беседин В.И., 1998, с. 26; Усачук А.Н., 1998б, с. 32; он же, 2007, с. 9; Пыслару И., 2000, с. 333; Матвеев Ю.П., 2005, с. 11), хотя этот вид сырья является довольно-таки «неудобным» для изготовления щитковых псалиев (Усачук А.Н., 1998б, с. 32). Для южноуральского региона присутствие деревянных псалиев предполагается, а находка роговых (костяных) шипов и втулок при наличии деревянных щитков фиксируется в донском регионе и в Саратовском Поволжье. Дело здесь, очевидно, в том, что изготовление из дерева только щитка гораздо легче, чем изготовление псалия с монолитными шипами, а именно в Подонье и в какой-то мере в Саратовском Поволжье преобладают щитковые псалии со вставными шипами. Но даже здесь мастера увеличивали прочность составных псалиев изготовлением шипов и втулок центрального отверстия из рога или кости, что и проявилось в случае с ново-яблоновскими псалиями.