В работе представлен небольшой комплекс находок нео-энеолитической эпохи, выявленный исследованиями разных лет на поселении Нижняя Красавка 2 (Аткарский район Саратовской области, левый берег р. Медведицы). В коллекции особенно интересны: точечно-накольчатая керамика елшанского типа, прочерчено-накольчатая керамика орловского типа, шлифованное долото волосовского типа. Предполагается, что в неолите и энеолите на донские притоки (Хопер, Медведица) эпизодически перемещалась часть лесного и лесостепного населения Волго-Окского и Окско-Донского междуречий. Активные межэтнические контакты порождали в этот период интересные культурные симбиозы.
Ключевые слова: неолит, энеолит, елшанская культура, орловская культура, керамика, каменная индустрия.
Полевые исследования на поселении Нижняя Красавка 2, которые ведутся в Аткарском районе Саратовской области на левом берегу р. Медведицы с 2007 года (рис. 1), уже после первых сезонов демонстрировали яркое культурное разнообразие материалов, полученных раскопками. Абсолютное большинство находок представлено керамикой, бытовыми вещами, орудиями труда и даже предметами вооружения покровской и сменяющей ее срубной культур. Носители этих культурных явлений эпохи поздней бронзы занимали указанные территории довольно продолжительное время, закладывали на поселении стационарные полуземляночные постройки, а в глубине левобережных террас строили родовые курганные некрополи.
Однако анализ материалов показывал пребывание здесь и более древнего населения. Оно было кратковременным, очевидно посезонным, связанным с подвижным пастушеским образом жизни в эпоху средней и ранней бронзы. Еще раньше здесь ненадолго останавливались бродячие охотники и рыболовы нео-энеолитического времени. Их краткие присутствия на удобной речной террасе, ограниченной двумя глубокими балками, не сформировали культурного слоя, но оставили красноречивые свидетельства в виде керамики и каменных изделий (рис. 2). Следует признать, что поначалу эти немногочисленные вещи терялись на фоне эффектных артефактов бронзового века, их не сразу удавалось верно идентифицировать как в культурном, так и в хронологическом отношениях. Отдельные предметы рассматривались в составе покровского комплекса, но отмечалось, к примеру, что техника изготовления некоторых каменных орудий
весьма архаична, и это не вполне соответствует общему контексту памятника (Лопатин В.А., 2010, с. 137; с. 155, рис. 8, 7, 12, 13, 21).
В 2018 г. раскопки поселения Нижняя Красавка 2 были в целом завершены, вскрыто 2196 кв. м. площади памятника, но нигде в ее пределах древнейшие находки не залегали in situ, в ходе дальнейшего заселения и использования этой территории они были многократно переотложены в нараставших культурных отложениях, как по вертикали, так и по горизонтали. В расположении фрагментов керамики нео-энеолитических типов, каменных орудий и отходов их изготовления на территории памятника нет никаких закономерностей, которые позволяли бы выделить закрытые комплексы. Однако на основе типологического подхода можно обозначить гипотетические группы артефактов с предполагаемыми культурно-хронологическими позициями.
Накольчатая керамика ранненеолитического типа. Несколько фрагментов лепных сосудов, на внешней поверхности которых имеются мелкие круглые вдавления (рис. 2, 1-4). Четыре из них – венчики различных форм, а четвертый – округлое, слегка уплощенное днище с придонной частью. Один венчик от сосуда вертикальной профилировки (рис. 2, 1). На его внутренней поверхности имеются рельефные полосы горизонтального сглаживания, а на внешней – горизонтальные ряды круглых глубоких наколов, разделенные прочерченными линиями. Только непосредственно под устьем наколы расположены бессистемно. Одиночная линия прочерчена также на плоском обрезе устья.
Второй венчик от сосуда закрытого профиля (рис. 2, 2). На его внешней поверхности также имеются круглые наколы, которые непосредственно под обрезом устья нанесены в виде хаотичного скопления, а ниже, от линии максимального расширения тулова, упорядоченными горизонтальными рядами. Примечательно, что такая же организация орнамента отмечена для первого сосуда.
Небольшой фрагмент венчика третьего сосуда имеет на своей внешней поверхности наклонную цепочку таких же мелких наколов (рис. 2, 4), и только на этом основании он отнесен к первой группе. В остальном, он заметно отличен от первых двух сосудов с простыми профилировками. Сосуд был значительно крупнее, с более толстыми стенками, а сам венчик имеет внутреннее утолщение типа воротничка. Почти такое же воротничковое утолщение имеется на венчике сосуда, который вообще не был орнаментирован (рис. 2, 8).
Придонный фрагмент сплошь покрыт хаотичным скоплением мелких округлых наколов, от них свободно только самое нижнее, слегка уплощенное пространство днища (рис. 2, 3). Тонкая кривая линия, заметная здесь среди наколов, вряд ли нанесена рукой человека, скорее всего, это случайный отпечаток травинки, прилипшей к сырой стенке по ходу лепки сосуда.
Технические характеристики представленной керамики довольно архаичны. Внешне заметны органические, возможно, иловые присадки к глиняному составу. Цвет черепков серый, с коричневатыми пятнами, на поверхностях имеются мелкие каверны от выгорания органических компонентов. Вместе с тем, стенки довольно плотные, не крошащиеся. Представляется, что частые и глубокие наколы являлись на данном этапе развития керамического комплекса не только декором, но в значительной степени еще и технологическим приемом уплотнения глины, способом своеобразной «прошивки» сырой стенки сосуда. Это могло способствовать лучшей сохранности сосудов при высыхании и обжиге.
Памятники с подобной керамикой в среднем течении р. Медведицы мне не известны, похоже, что Нижняя Красавка 2 – это первый пункт ее обнаружения. А на сопредельных территориях к западу от Аткарска стоянки с так называемой «тычковой»(точечно-накольчатой) керамикой были открыты А.А. Хрековым в лесостепном Прихоперье. Наиболее выразительная серия таких находок получена в ходе раскопок стоянки Шапкино 6. В коллекции присутствуют фрагменты простых профилировок с прямыми и слаборельефными закраинами, остродонные варианты, украшенные точечными наколами, иногда с разделительными прочерченными линиями, встречаются также венчики с внутренними воротничковыми утолщениями (Хреков А.А., Юдин А.И., 2003,с. 33, рис. 2; Ставицкий В.В., Хреков А.А., 2003, с. 18, рис. 5). Там же в Прихоперье недавно открыта стоянка у старичного озера Разнобрычка, где имеется небольшая, но весьма примечательная группа керамики с точечно-накольчатым декором. На ее примере заметно, что абстрактные скопления наколов постепенно переходят в упорядоченные композиции, составленные из тех же элементов в правильные ряды и зигзаги, иногда чередующиеся с прочерченными редупликациями (Хреков А.А., 2015, с. 51,рис. 8).
Специалисты обнаруживают культурно-хронологическую близость «тычковой» керамики Прихоперья с близкими комплексами Примокшанья (Ставицкий В.В., 1999, с. 23-24), а также с памятниками «карамышевской» группы Верхнего Подонья (Сурков А.В., 2014, с. 134-145). В свою очередь, формирование ранненеолитического культурного горизонта в Окско-Донском междуречье связывается с активизацией носителей елшанской ранненеолитической культуры и их распространением из лесостепного Заволжья в западном направлении, где они начинают осваивать донские притоки на рубеже VI-V тыс. до н.э. (Выборнов А.А., 2012).
Елшанская археологическая культура была выделена А.Е.Мамоновым как автохтонный средневолжский феномен, сформировавшийся на местной мезолитической основе с постсвидерскими реминисценциями в камнеобработке (Мамонов А.Е., 1999). Феноменальность елшанским комплексам была придана чрезвычайно ранними абсолютными датами и соответствующим выводом о самостоятельном центре становления керамической традиции на крайнем юго-востоке Европы (Выборнов А.А., 2010, с. 25). Исследователями отмечалась также известная динамика «елшанки», связанная с влиянием нижневолжской орловской культуры (нижний слой Варфоломеевки) По этому поводу весьма интересно предположение о возможном доживании елшанской традиции в Среднем Поволжье до начала V тыс. до н.э., что подтверждается серией радиоуглеродных дат с ряда лесостепных стоянок (Выборнов А.А., 2010, с. 27). ), одним из результатов которого было появление в лесостепи сосудов с прочерчено-накольчатой орнаментацией и плоскими днищами, наряду с сосудами первого порядка (конические днища и разреженно-накольчатый декор). Вероятно, обе традиции развивались параллельно в едином комплексе, поэтому производный инфильтрат был донесен мигрантами как в Прихоперье (конические днища) так и на Медведицу (круглодонные, слабоуплощенные). Культурные влияния были взаимообразны, особенно учитывая установление ранненеолитического времени нижнего слоя Варфоломеевской стоянки (Юдин А.И., Выборнов А.А., 2018), где ранее было отмечено наличие элементов, сопоставимых с елшанскими (Юдин А.И., 2004, с. 153).
В более широком пространстве, включающем не только лесостепные зоны Среднего Поволжья, Окско-Донского междуречья, бассейна Дона, но и аридные степи Нижнего Поволжья и Прикаспия, отчетливо заметны синстадиальные параллели, характеризующие ранний неолит Юго-Восточной Европы, где археологически изучаются памятники начальных этапов джангарской (Ту-Бузгу-Худук) и сероглазовской (Кугат) культур (Археология Нижнего Поволжья, 2006, с. 409, рис. 2).
Очевидно, универсальным маркером ранней керамики в этот период повсеместно являлись глубокие и мелкие тычковые наколы, округлые, овальные, или аморфные, иногда спаренные, разреженно расположенные на внешней поверхности сосудов в виде хаотичных скоплений, горизонтальными рядами, иногда чередуясь с прочерченными горизонтальными линиями. Нередко общие технологические характеристики (цвет, состав глины и ее плотность, степень обжига и поверхностная обработка) объединяют в единые комплексы с точечно-накольчатой керамикой сосуды, орнаментированные иначе (S-видные и скобковидные насечки, подтреугольные и округлые вдавления, отступающие наколы). Думается, что эту инкорпорированность иных стилей в древнейшую елшанскую основу следует рассматривать как следствие разновременных контактов и обоюдного обмена традициями с сопредельными культурами.
По всей вероятности, именно поэтому в маленькой нижнекрасавской коллекции есть два фрагмента сосудов, которые заметно отличны от представленных выше. Это небольшие обломки стенки сосуда, украшенного в прочерчено-накольчатой манере (рис. 2, 5, 6). В материалах Варфоломеевки такая стилистика в большей степени соответствует второму (поздненеолитическому) слою, что не типично для времени точечно-накольчатого комплекса. Поэтому не исключено, что инфильтрат лесостепного населения в долину Медведицы мог быть не одноактным, а проходившим поэтапно, на протяжении как среднего, так и позднего неолита. Считается, что в саратовском правобережье памятников орловской неолитической культуры нет (Юдин А.И., 2004, с. 151), поэтому вероятным источником указанных проявлений остаются межкультурные контакты, прямые или опосредованные.
Материалы энеолитического типа. С полной уверенностью к таковым можно отнести только два артефакта из нижнекрасавской подборки. Первый – это фрагмент стенки сосуда с косыми рядами гребенчатых оттисков, нанесенных по тонким расчесам поверхностного сглаживания (рис. 2, 7) – груболепной, темно-серого цвета с черными пятнами, довольно плотной фактуры с заметными включениями песка и мелкими кавернами от выгоревшей органики. Примечательны оттиски зубчатого штампа с очень ровными и узкими ячейками отпечатков. Подобные элементы декора отмечены на памятниках лесостепного Прихоперья, в частности, в раннеэнеолитических комплексах с воротничковой керамикой стоянок Инясево и Шапкино 6 (Ставицкий В.В., Хреков А.А., 2003, с. 91, 93, рис. 38, 40). Исследователи связывают прихоперские памятни-
ки с развитием Мариупольского ареала раннеэнеолитических культур и конкретно с Нижнедонской культурой, родственной Самарской культуре лесостепного Среднего Поволжья, а также Прикаспийской культуре степного Нижнего Поволжья и аридных областей Северного Прикаспия.
Второй предмет, условно отнесенный к эпохе энеолита, – это каменное шлифованное долото, кромка лезвия которого была утрачена еще в древности (рис. 2, 34). Орудие изготовлено из темно-серого минерала базальтовидного типа и ошлифовано по всей поверхности. Это выработанный своей эпохой, весьма оптимальный по размерам, пропорциям и конструктивным особенностям тип деревообрабатывающего инструментария. У этого предмета брусковидная форма, слабо расширяющаяся от прямоугольного обушка к лезвийной части, и сегментовидное сечение. Общая длина долота 10,5 см, ширина лезвийной части 3 см, обушковой части 1,5 см, максимальная толщина в средней части на уровне начала желобка 2 см, длина желобка 5,5 см (это примерно половина общей длины предмета). Желобок выточен и ошлифован на абсолютно плоской спинке долота, его противоположная сторона (брюшко) – полукруглое.
Данное обстоятельство, а также полная сохранность обушка, позволяют предполагать, что этот инструмент использовали как сложносоставной, в комплексе с деревянной коленчатой рукоятью. В массивной части деревянного колена вырезалась ровная площадка, к которой плотно прилегала плоская спинка каменного вкладыша, а обушок упирался в специальный ограничительный порожек. Размер площадки до порожка составлял 5 см (расстояние от обушка до начала желобка). Вкладыш крепился к колену плотной обмоткой сырыми сухожилиями, затем, после высыхания и усадки обмотки, место крепления дополнительно фиксировалось смолой. В пользу данного предположения свидетельствуют следы изношенности на задней, примыкающей к обушку, поверхности долота. Хорошо заметна рельефная потертость на правой боковой
грани инструмента, на уровне начала желобка.
Функциональная специализация данного инструмента, с учетом его размеров и твердости минерала, – это применение в изготовлении различной утвари, преимущественно небольших емкостей, а также челнов-однодеревок, из мягких пород древесины (липа, тополь). Твердое дерево (береза, дуб, вяз) могло обрабатываться при предварительной флеммберрации – поверхностного обжига с последующим отбором хрупкого обугленного слоя (Золотарев П.М., 2005, с. 86).
По основным типообразующим признакам (плоская спинка, сегментовидное сечение, начало желобка от середины общей длины) подобные долота мне известны только в материалах Сахтышских стоянок волосовской культуры, исследованных в Верхнем Поволжье и Волго-Окском междуречье (Крайнов Д.А., 1978, с. 66; Археология СССР, 1987, с. 18). На реках окского бассейна (Мокша, Сура, Выша, Вад), где смыкаются зоны лесостепи и южнолесная, в комплексах нео-энеолитических поселений известны серии материалов волосовского типа (Выборнов А.А., Третьяков В.П., 1984; Третьяков В.П., 1987). На севере Нижнего Поволжья указанные притоки Оки стекают с локального образования Приволжской возвышенности, известного как Саратовские поднятия, и здесь же берут свое начало некоторые малые реки, текущие к Волге (Чардым, Терешка) и Дону (Медведица, Изнаир, Идолга). Благодаря этой контактной зоне с густой и удобной гидросетью, в различные исторические эпохи были возможны активные межкультурные связи и взаимодействия (Лопатин В.А., 2014, с. 8).
Прочие каменные изделия, выделенные в комплексе Красавки как нео-энеолитические, различаются, прежде всего, характером сырья. Большинство орудий изготовлено из сливного песчаника (рис. 2, 9-26), кремневых предметов значительно меньше (рис. 2, 27-33).
Найден один кварцитовый невысокий одноплощадочный нуклеус (рис. 2, 9), с которого скалывали короткие пластинчатые отщепы, подобные тем, что представлены в нашей подборке (рис. 2, 10-18).
Пластинчатых орудий из кварцита с вторичной подработкой, концевой и краевой, с функциями скребков и ножей, немного (рис. 2, 19-21; 23, 24). Они представлены преимущественно фрагментами и сечениями. Кремневых пластинчатых изделий всего два: тонкая изогнутая пластинка дымчатого полупрозрачного кремня, края которой притуплены микроретушью (рис. 2, 27), а также короткая трапециевидная пластинка с высокой спинкой, отретушированная по всему периметру (рис. 2, 28). С большим сомнением можно предположить, что она могла использоваться в качестве вкладыша.
Использованное кремневое сырье невысокого качества, это привозной галечный кремень, что хорошо заметно по желвачной корке, оставленной на трех скребковидных орудиях, выполненных из массивных отщепов (рис. 2, 31-33). На крупном отщепе изготовлен также кварцитовый скребок, отретушированный на две трети рабочего края (рис. 2, 22).
Весьма интересен комбинированный инструмент, сделанный на крупном кварцитовом сколе каплевидной формы (рис. 2, 26). Он использовался как сверло-развертка, а также в качестве скребка. Функционально близко ему кремневое орудие, служившее, вероятно, перфоратором (рис. 2, 30). Его округленный край заполирован в результате длительного использования. Не исключено, что основой в его изготовлении послужил сработанный карандашевидный нуклеус.
Есть в коллекции фрагменты двух листовидных наконечников, двусторонних, с линзовидными сечениями. Один из них – обломок кварцитового дротика (рис. 2, 25). Второй – стрела с поврежденными основанием и острием (рис. 2, 29).
В целом, выборка каменных предметов выглядит весьма эклектично, идентифицировать какие-либо их категории с культурными характеристиками приведенной выше керамики вряд ли возможно. Здесь абсолютно отсутствуют типичные для неолита геометрические вкладыши, трапеции с утончающей ретушью (со струганной спинкой), тем более реминисценции постсвидерского характера, известные в Елшанке и даже в Шапкино 6. Поэтому предположительно отнесем представленные каменные изделия к энеолитическому времени.
Литература
Археология СССР / Эпоха бронзы лесной полосы СССР. М.: изд-во «Наука», 1987.
Археология Нижнего Поволжья: В 4 т. Т. 1. Каменный век / под общ. ред. д-ра ист. наук
А.С. Скрипкина. – Волгоград: Волгоградское научное изд-во, 2006.
Выборнов А.А., Третьяков В.П. Поселение Новый Усад IV на реке Мокше // Эпоха меди
юга Восточной Европы. Куйбышев, 1984.
Лопатин В.А. Материалы неолита-энеолита на поселении Нижняя Красавка 2
Выборнов А.А. Неолит Самарского Поволжья // 40 лет Средневолжской археологиче-
ской экспедиции / Краеведческие записки. Самара, 2010. Вып. XV.
Выборнов А.А. О спорных моментах в изучении раннего неолита Среднего Поволжья //
Первобытные древности Евразии: к 60-летию Алексея Николаевича Сорокина.М., 2012.
Золотарев П.М. Находки долбленых лодок на территории Верхнего и Среднего Дона //
Археологические памятники Восточной Европы. Воронеж, 2005.
Крайнов Д.А. Результаты работ Верхневолжской экспедиции // АО 1977 г. М., 1978.
Лопатин В.А. Покровский культурный комплекс поселения Нижняя Красавка-II (по материалам исследований 2007-2009 годов) // Археология Восточно-Европейской степи. Саратов, 2010. Вып. 8.
Лопатин В.А. Начало эпохи поздней бронзы на севере Нижнего Поволжья. Саратов: Изд-во Саратовского университета, 2014.
Мамонов А.Е. О культурном статусе елшанских комплексов // Вопросы археологии Поволжья. Самара, 1999. Вып. 1.
Ставицкий В.В. Каменный век Примокшанья и Верхнего Посурья. Пенза, 1999.
Ставицкий В.В., Хреков А.А. Неолит – ранний энеолит лесостепного Посурья и Прихоперья. Саратов: Изд-во Саратовского университета, 2003.
Сурков А.В. К вопросу о раннем неолите Верхнего Дона // Верхнедонской археологический сборник. Липецк, 2014. Вып. 6.
Третьяков В.П. Неолит междуречья Суры и Мокши // Древности Среднего Поволжья. Йошкар-Ола, 1987. Вып. 13.
Хреков А.А., Юдин А.И. Многослойная стоянка Шапкино VI // Вопросы археологии Поволжья. Самара, 2003. Вып. 3.
Хреков А.А. Неолитические комплексы стоянки Разнобрычка в лесостепном Прихоперье // Археологическое наследие Саратовского края. Саратов, 2015. Вып. 13.
Юдин А.И. Варфоломеевская стоянка и неолит степного Поволжья. Саратов: изд-во Саратовского университета, 2004.
Юдин А.И., Выборнов А.А. Новые данные о раннем неолите степного Поволжья // Самарский научный вестник. 2018. Т. 7, № 3 (24), с. 199-204.
