Современное состояние изученности раннеэнеолитических памятников лесостепного Прихоперья довольно слабое. На северо-западе Саратовской области и юго-востоке Тамбовской области в результате работ одного из авторов в 80-90-е годы прошлого века стал известен ряд стоянок, содержавших воротничковую керамику, сочетающую культурные признаки лесостепной и степной зон Восточной Европы (Хреков А.А., 1996, с. 64-71). Ее формы и орнамент находят близкие аналогии в культурах мариупольской области, но отсутствуют следы металла.
Большинство исследователей под «энеолитом» понимают период регулярного распространения металлических, а конкретно – медных изделий, в том числе орудий, связанных с основными видами производства, сосуществующих с каменными. Нижняя граница энеолита определяется с большим трудом и документируется спорадическими находками металлических предметов импортного происхождения, отражающими не столько уровень самого производства, сколько интенсивность и характер связей (Мерперт И.Я., 1981, с. 18-20).
В.Н. Черных связывает начало и развитие энеолитической эпохи степных и лесостепных районов Восточной Европы с влиянием культур Балкано-Карпатской металлургической провинции (Черных В.Н., 1978, с. 53-83).
Импортные медные изделия на большинстве памятников мариупольской области – явление вообще довольно редкое. Учитывая большую ценность металла, каждая использованная в древности вещь, видимо, шла на переплавку. Поэтому основой выделения раннеэнеолитических памятников степной и лесостепной полосы Восточной Европы является целый комплекс признаков: воротничковые сосуды с преобладанием плоскодонных форм; орнамент из волнистых прочерченных линий; специфический комплекс украшений; наличие крупных ножевидных пластин; крупные и мелкие каменные тесла и долота; украшения из золота и чистой меди и т.д. (Васильев И.Б., Синюк А.Т., 1985, с. 27-39; Синюк А.Т., 1988, с. 5-17). Но в большинстве случаев присутствие изделий из чистой меди на раннеэнеолитических памятниках является скорее исключением, чем правилом. Можно исследовать десятки стоянок и не найти следов металла.
Целью данной статьи является ввод в научный оборот сведений о вещевом кладе периода раннего энеолита, обнаруженном в ноябре 2011 г. на территории лесостепного Прихоперья, описание обстоятельств находок и публикация основных серий предметов, составляющих комплекс. В настоящее время клад передан в Балашовский краеведческий музей.
Клад был найден в густозалесенной пойме левого берега реки Хопер, в 800 метрах южнее с. Красный Полуостров (бывшее с. Завьялово) Аркадакского района Саратовской области (рис. 1). Как и большинство подобных комплексов, он был обнаружен случайно местным учителем истории В.Ю. Быковым. Место находки представляет собой дюнное возвышение размером 300х150 м, окруженное старичными озерами (Круглое, Кривое, Горбатое), промоинами и, большей частью покрытое лесом. По рассказам старожилов, в конце ХIХ — начале ХХ вв. здесь была заимка или охотничий домик местного помещика, на которой жил лесник, охранявший лес. Поэтому это место так и называлось – «Караулка». Об этом свидетельствуют обломки красного кирпича, битой стеклянной посуды, а также фрагменты позднерусской круговой керамики, встречающиеся на поверхности.
В одной из промоин, в юго-западной части дюны, В.Ю. Быковым были обнаружены целая и несколько обломков медных желобчатых пластин.
На месте находки в целях доисследования культурного слоя и исключительной важности обнаруженных предметов по обнажению был заложен шурф 2 х 2 м, который позволил выявить еще ряд предметов.
Общая мощность культурных напластований составила 0,75-0,8 м: верхний нарушенный слой (0-0,3 м) насыщен обломками красного кирпича и фрагментами позднерусской керамики; слой темной гумусированной супеси (0,3-0,6 м), содержащий керамику раннего железного века и раннеэнеолитическую; темно-серая супесь (0,6-0,8 м) с отдельными фрагментами керамики эпохи бронзы и раннего энеолита; материк – светло-серый песок с глинистыми прослойками. Основная масса находок концентрировалась на глубине 0,6-0,7 м от дневной поверхности. По технико-типологическим признакам керамика (кроме позднерусской) подразделяется на три группы.
Первая группа представлена рогожной, текстильной и гладкостенной керамикой городецкой культуры (7 венчиков. 5 стенок). Венчики Т-образные, внешняя поверхность покрыта вертикальными бороздами, а также оттисками среднеячеистого и мелкоячеистого штампа.
Ко второй группе отнесена керамика (5 стенок), украшенная горизонтальными оттисками гребенчатого штампа. Цвет внешней поверхности – коричневато-сероватый, внутренний – темный, со следами зачистки. Тесто плотное, с примесью песка и мелкого шамота. Судя по орнаменту и технике исполнения, керамика второй группы относится к раннему этапу катакомбной культуры.
Ранняя энеолитическая керамика третьей группы (11 стенок, 1 днище), в основном, концентрировалась ниже городецкой и катакомбной на глубине 0,6-0,8 м от дневной поверхности. Внешние и внутренние поверхности серого цвета с коричневатым оттенком, в изломе черепок черного цвета. Тесто рыхлое с примесью песка, мелкотолченой раковины и, вероятно, растительности. В орнаментации преобладают оттиски зубчатого штампа, сгруппированные в горизонтальные пояски. Количество зубцов – от 4 до 5. Зоноразделителями выступают ломаные прочерченные линии (рис. 2, 5-9). Часть фрагментов украшена отступающей лопаточкой (рис. 2, 1-2), иногда в сочетании с зубчатыми оттисками (рис. 2, 3-4). Параллельными прочерченными линиями орнаментирован единственный фрагмент плоского днища (рис. 2, 10). Подобная керамика находит довольно широкий круг аналогий в материалах первого и второго периодов нижнедонской (Васильев И.Б., Синюк А.Т., 1985, с. 94, табл. 13, с. 95, табл. 14; Котова Н.С., 2002, с. 202, рис. 78) и второго периода азово-днепровской (Котова Н.С., 2002, с. 126, рис. 2,) культур мариупольской области (Васильев И.Б., 1981, с. 18).
В слое с керамикой третьей группы отмечены отдельные угольки и крупная трапеция из качественного полупрозрачного серого кремня (рис. 2, 11). Со стороны спинки трапеция подработана крупной и мелкой односторонней ретушью.
Судя по условиям концентрации раннеэнеолитической керамики, к этому же горизонту относится комплекс медных предметов, представленных целыми и частично сохранившимися желобчатыми пластинами (рис. 3, 1-9), идентичными обнаруженным в промоине. Семь из них сохранились практически полностью (рис. 3, 1-6, 8; 5, 1), одна деформирована (рис. 3, 7), другая состоит из двух обломков (рис. 3, 9). Все пластины дугообразно изогнуты, на противоположных концах пробиты отверстия для крепления.
Длина пластин варьирует от 6,5 до 7,6 см, ширина – 1,2-1,8 см. Изделия практически совпадают по размерам, т.е. явно составляли один тип какого-то украшения (гривна, браслеты, нашивки), диаметром около 9,8 см. Пластины располагались на одном уровне – цепочкой, длина которой не превышала 0,6 м на глубине 0,65 – 0,7 м от дневной поверхности.
В 0,5 м от скопления пластин, на том же уровне, обнаружено еще одно медное пластинчатое изделие в виде ромба, усеченного в верхней части (рис. 4; 5, 2), размером 16,7 х 11,1 см. Центральная часть ромба имеет овально-выпуклую поверхность, на трех углах пробито по два сквозных отверстия, с усеченной стороны их четыре. В левом углу в одном из отверстий сохранилось колечко из медной проволоки. Размеры отверстий, их техническое исполнение практически совпадают с отверстиями на пластинах и, вероятно, выполнены одним и тем же инструментом, что, на наш взгляд, свидетельствует о единстве всего комплекса. В месте находки медных предметов какие-либо следы погребений или сооружений отсутствовали.
Типологически и хронологически близкие пластинчатые изделия из кости клыка кабана, золота, морских раковин известны в материалах Никольского могильника (Котова Н.С., 2002, с. 194, рис. 70, 15), Мариупольского могильника (Котова Н.С., 2002, с. 199, рис. 75, 6-9, 12), Варненского некрополя (Рындина Н.В., Дегтярева А.Д., 2002, с. 59, рис. 19, 9-12), Карбунского клада (Энеолит…, 1982, с. 278, табл. LХII, 25-26, 32).
Что касается ромбовидного украшения, то оно пока не находит точных аналогов в энеолитических комплексах Восточной Европы. Не исключено, что по своему характеру, назначению и очертаниям это было антропоморфное изображение, близкое женским статуэткам трипольской культуры (Энеолит…, 1982, с. 207, табл. LVI, 2, 4, 6), в орнаментации которых присутствуют элементы из треугольников и ромбов – символов женского начала и плодородия (Рыбаков Б.А., 1988, с. 524-525; Амброз А.К., 1965, с. 14-27). С идеологическими представлениями трипольцев связаны более примитивные, антропоморфные глиняные и медные амулеты в виде ромба, иногда с выделенной головкой (Энеолит…, 1982, с. 272, табл. LVIII, 1, 15, 27, 29), более или менее близкие украшению из Завьяловского клада. Овал же в центре ромба является комбинированной модификацией вогнуто-выпуклых подвесок-скорлупок, также известных на территории Балкано-Карпатского региона времени Триполье А, Кукутени А – Триполье В1, Гумельница (Варна), обнаружены они и в материалах I и II Хвалынского могильника (Васильев И.Б., 2003, с. 75, 99, рис. 19). В связи с этим актуально замечание Н.В. Рындиной: «В ранних металлоносных культурах, носители которых делают первые шаги в освоении металла и не знают способов его упрочнения, медь находит применение только в производстве украшений и в меньшей степени орудий колющего и режущего действия…» (Рындина Н.В., 1978, с. 80).
Таким образом, учитывая керамику мариупольского круга, комплекс медных предметов, обнаруженных на Караулке, неподалеку от с. Красный Полуостров (бывш. Завьялово), следует отнести к раннеэнеолитическому времени (без уточнения конкретной даты) и в предварительном плане включить его в ареал Балкано-Карпатской металлургической провинции.
Литература
Амброз А.К. Раннеземледельческий культовый символ «ромб с крючками» // СА. № 3. 1965.
Васильев И.Б. Хвалынская энеолитическая культура Волго-Уральской степи и лесостепи (некоторые итоги исследования) // Вопросы археологии Поволжья. Самара, 2003. Вып 3.
Васильев И.Б. Энеолит Поволжья (степь и лесостепь). Куйбышев, 1981.
Васильев И.Б., Синюк А.Т. Энеолит Восточно-Европейской лесостепи. Куйбышев, 1985.
Мерперт Н.Я. К вопросу о термине «энеолит» и его критериях // Эпоха бронзы Волго-Уральской лесостепи. Воронеж, 1981.
Котова Н.С. Неолитизация Украины. Луганск, 2002.
Рыбаков Б.А. Язычество Древней Руси. М., 1988.
Рындина Н.В. К проблеме классификации членения культур медно-бронзовой эпохи // Вестник МГУ. Сер. История. М., 1978.
Рындина Н.В., Дегтярева А.Д. Энеолит и бронзовый век. М., 2002.
Синюк А.Т. О понятии «энеолит» для лесостепи Днепро-Доно-Волжского междуречья // Исследование памятников археологии Восточной Европы. Воронеж, 1988.
Синюк А.Т. Бассейн Верхнего и Среднего Дона в эпоху энеолита // Евразийская лесостепь в эпоху металла. Воронеж, 1999.
Хреков А.А. Раннеэнеолитические памятники лесостепного Прихоперья // Охрана и исследование памятников археологии Саратовской области в 1995 году. Саратов, 1996. Вып. 1.
Черных Е.Н. Металлургические провинции и периодизация эпохи раннего металла на территории СССР // СА. № 4. 1978.
Энеолит СССР // Археология СССР. М., 1982.
Археологическое наследие Саратовского края. Вып. 10. 2012. К оглавлению