В ноябре 2013 года экспедиция АНО «Научно-исследовательский центр по сохранению культурного наследия» под руководством автора произвела охранные раскопки курганов на левом берегу р.Большой Аркадак, в окрестностях с.Алексеевка Аркадакского района Саратовской области (рис. 1).
Аркадакский район располагается в западной части Саратовского Правобережья в среднем течении р. Хопер в пределах Окско-Донской равнины, на границе лесостепной и степной зон. Леса сохранились в поймах Хопра и его притоков.
Исследованные кургана расположены на левом берегу р.Большой Аркадак, левого притока р.Хопер. Раскопки носили охранный характер и произведены в связи с ремонтом магистрального газопровода Уренгой-Петровск-Новопсков. Всего исследовано четыре насыпи – курганы 9 и 10 курганной группы Алексеевка III и курганный могильник Алексеевка-Березовая из двух насыпей.
Курганы 9 и 10 курганной группы Алексеевка III.
Курганная группа Алексеевка III, насчитывающая почти два десятка насыпей, расположена к юго-востоку от окраины с.Алексееевка (рис. 1). Ближайший к селу курган 1 находится в 60 м к югу от него, остальные курганы поднимаются по склону водораздельной террасы левого берега р. Большой Аркадак в южном направлении. Все курганы в настоящее время задернованы, а курган 2 находится под кладбищем. В зону проведения ремонтных работ на газопроводе попали курганы 9 и 10, которые и были исследованы раскопками. Эти два кургана сооружены на краю водораздельной террасы и занимают самое высокое место среди остальных. Северо-восточная пола кургана 9 была перекрыта отвалом траншеи, через курган 10 проходит высоковольтная ЛЭП.
Курган 9.
Диаметр кургана 24 м, высота 0,9-1,02 м. Насыпь снималась с оставлением трех параллельных бровок через 4 метра между осевыми линиями в направлении запад – восток.
Стратиграфия кургана 9. Верхняя часть насыпи составлена плотным дёрном, пронизанным корнями растений на глубину 10-15 см. Под ним залегал слой черного гумуса. Толщина дерна вместе с гумусом достигала 45 см. Насыпь составлена из темно-серого суглинка с примесью мелких белых камней. Толщина 0,5-0,8 м в центральной части кургана. По краям выклинивается. В центре кургана насыпь сильно повреждена норами землероев до глубины 2,32 м от нулевого репера. Южная часть насыпи практически полностью переработана норами животных на глубину даже большую, чем в центре кургана – до 2,61 м от вершины насыпи. В длину участок перекопа распространялся на 5,3 метра к западу и на 4,2 м к востоку. Под насыпью, за исключением центральной части, поврежденной норами, хорошо прослеживается прослойка погребенной почвы. Она выделяется светло- коричневым цветом и белыми вкраплениями карбонатов. Толщина погребенной почвы ближе к центру насыпи составляет до 0,2-0,25 м, по краям она выклинивается. Площадь распространения погребенной почвы соответствует первоначальной площади насыпи. Установлено, что первоначальный диаметр насыпи составлял около 20 метров: 11 м к востоку от репера и 9 м к западу. Погребенная почва плавно переходила в материк. Материк – светло-желтый суглинок с включениями пятен рыжего суглинка, подстилаемый светло-желтым песком с белыми известковыми вкраплениями.
Планиграфия кургана 9.
Между центральной и южной бровкой, начиная с уровня погребенной почвы вырисовалось пятно сплошного сурчиного перекопа. Это пятно имело длину 7,6-9,5 метров с запада на восток и 7,5-9 метров с севера на юг. Края его неровные, во все стороны от него на разной глубине отходят сурчиные норы. По мере заглубления в материк пятно постепенно уменьшалось, а конфигурация его постоянно изменялась. Данным сурчиным перекопом было полностью разрушено основное и, вероятно, единственное погребение в кургане.
В 5 м к западу от репера и в 2,75 м к югу от осевой линии центральной бровки зафиксировано скопление крупных камней на погребенной почве, обозначенное как объект № 1.
Объект № 1.
В процессе снятия насыпи между центральной и южной бровками, в западной части насыпи, на глубине 0,95 м от нулевого репера была обнаружена вершина крупного валуна. Далее работы производились вручную. Было зачищено два крупных валуна и несколько камней меньшего размера.
Самый крупный валун залегал на погребенной почве, которая понижалась в южном направлении. Этот валун подовальной формы имел длину 0,95 м, ширину до 0,55 мм и толщину до 0,25 м. Южнее его, в направлении северо-запад – юго-восток лежал еще один такой же камень. Судя по его размерам и форме это была половинка от вышеописанного валуна, который был расколот вдоль длинной линии. Рядом с ними лежало ещё четыре более мелких обломка. Все эти камни залегали на уровне погребенной почвы. Погребенная почва на данном участке имела среднюю толщину около 0,2 м и понижалась в южном направлении в соответствии с рельефом дневной поверхности.
Под этим скоплением камней, явно намеренно помещенных под насыпь, сразу под погребенной почвой отмечен слой рыжего суглинка. Под камнями и погребенной почвой зачищено темное пятно, которое хорошо читалось на фоне рыжего суглинка. Это пятно имело подпрямоугольную форму с округлыми углами. Длина его 1,3 м, ширина 1,05 м, глубина в материке 0,20-0,25 м. С юго-запада и северо-востока к яме примыкали норы землероев. Заполнение ямы не отличалось однородностью, а представляло из себя смесь гумусированного суглинка, светлого материкового суглинка и рыжего материкового суглинка. Дно ямы понижалось в южном направлении в соответствии с понижением материка и погребенной почвы в этом же направлении.
Находки в яме не обнаружены. Вероятно, это одно из ответвлений многочисленных нор под насыпью кургана.
Погребение 1.
Обнаружено в процессе выборки сурчиного перекопа в 2,5 м к востоку от репера и в 1,8 м южнее осевой линии центральной. На двух небольших сохранившихся участках материка, разделенных норой и окруженных со всех сторон норами, зачищены остатки человеческого скелета. Мелкие фрагменты костей были плохой сохранности. На юго-западном участке, на глубине 1,7 м от нулевого репера или приблизительно на глубине 0,45 м от верхнего уровня материка залегала головка бедренной кости человека и несколько обломков костей. Фрагменты длинных костей ног взрослого человека встречались в заполнении сурчины в 0,5 – 1 м западнее от этого места и на 0,1-0,3 м выше.
В 0,5 м к северо-востоку зачищено еще одно скопление обломков человеческих костей. Это обломки двух длинных костей рук, несколько фаланг пальцев, фрагмент лопатки (?), несколько коренных зубов и обломки черепной крышки. Поза погребенного не восстанавливается. По расположению костей можно предполагать, что скелет лежал черепом на северо-восток. Но это только предположение, так как большая часть черепной коробки была обнаружена по другую сторону нулевого репера, в 0,8 м западу от него и в 2,6 м к югу от осевой линии центральной бровки. Останки черепа покоились в перевернутом виде на глубине 2,18 м от нулевого репера.
Сурчиный перекоп был выбран полностью, до глубины -2,64 м от репера. Дно перекопа неровное, от него в разные стороны уходили многочисленные норы. Никаких находок, кроме сурчиных костей, больше не обнаружено. Установить культурную принадлежность погребения 1 и время сооружения кургана не представляется возможным. Вероятно, с этим разрушенным погребением связан объект № 1.
После произведенных исследований курган был засыпан.
Курган 10.
Диаметр кургана 34х26м (курган вытянут в направлении север – юг), высота – 2,03 м. Насыпь кургана задернована и, судя по крутизне северной, западной и восточной пол никогда не распахивалась. На вершине насыпи находился столб высоковольтной ЛЭП, который был перенесен за пределы насыпи до начала работ. Насыпь снималась с помощью землеройной техники с оставлением четырех параллельных бровок через 4 метра между осевыми линиями в направлении северо-северо-восток – запад-юго-запад (рис. 2).
Стратиграфия (центральная бровка).
- Верхняя часть бровки на всем ее протяжении составлена слоем дёрна и подстилающего его черного гумуса толщиной 0,25-0,40 м.
- Вторичная насыпь – слой серого, гумусированного суглинка, разбитого на всем протяжении вкраплениями пятен светло-желтого материкового суглинка, особенно сильная их концентрация наблюдалась в центральной части. Насыпь простиралась на 9,5 м в северо-восточном направлении от репера и на 14 м в юго-западном. Максимальная толщина насыпи – 0,5 м. В центральной части насыпи, на протяжении 4,5 м в юго-западном направлении, отчетливо видны светлые прослойки грунта, просевшего в воронку грабительского раскопа. В центральной части насыпи (1-я восточная бровка), на втором метре от репера в юго-западном направлении, на границе вторичной и первичной насыпей залегала истлевшая деревянная плаха – остатки деревянного перекрытия впускного погребения, для которого была произведена досыпка кургана.
- Слой смыва – черный и очень плотный гумус, доходящий до краев насыпи. Залегал с обоих краев бровки, начинаясь на 8-ом метре к северо-востоку от репера и на 12-ом метре к юго-западу.
- Первичная насыпь. Полностью уничтожена позднейшими перекопами и норами животных в центральной части. Прослеживается на протяжении от 2-го по 9 м в северо-восточном направлении и с 7-го по 14-ый метр включительно в юго-западном. Толщина насыпи – до 0,7 м в юго-западной части и до 1,2 м в северо-восточной. Насыпь состоит из гумусированного суглинка с большой примесью гумуса, что придало ей более темный цвет по сравнению со вторичной насыпью. Слой постепенно светлел к нижней части и имел вкрапления чистого материкового суглинка светло-желтого цвета и мелкие комочки белой известковой крошки.
- Под первичной насыпью фиксировался слой погребенной почвы толщиной до 0,3 м на всем протяжении, постепенно выклиниваясь по краям насыпи. Погребенная почва имела более темный цвет, чем вышележащая насыпь и более плотную структуру. В центральной части насыпи погребенная почва, нижняя часть первичной насыпи и верхняя кромка материка переработаны норами животных.
- Материк – светло-желтый суглинок местами переходящий в пятна глины, супеси и оранжевой глины, аналогичной глине под камнями в кургане 9 курганной группы Алексеевка III. По материку хорошо заметно, что курган сооружался на небольшом естественном возвышении.
Планиграфия. Вся центральная часть кургана, на 2,5 м к западу от репера, на 3 м к северу, на 5,5 м к востоку и на 9 м к югу представляла из себя черное гумусное пятно, включавшее в себя грабительские перекопы, могильную яму погребения 1 (оконтурилась после выборки сурчиных нор) и многочисленные сурчиные ходы шириной до 0,5 м, расходящиеся в разные стороны от центра.
Все сурчиные перекопы и норы были выбраны, после чего в 3 метрах южнее репера было обнаружено основное погребение 1. В кургане также было впоследствии сооружено еще одно погребение также практически в центре насыпи, скорее всего несколько восточнее основного погребения, приблизительно в 1,5-2 метрах. Об этом свидетельствуют остатки деревянного перекрытия на первичной насыпи, хорошо читаемые в 1-ой восточной бровке, и наличие вторичной насыпи. Это погребение полностью разрушено грабительскими и сурчиными перекопами.
Погребение 1.
Погребение обнаружено почти в центральной части сурчино-грабительского перекопа, в 3,22 м к югу от репера (рис. 2).
Стенки могильной ямы по верхнему уровню материка не читались, они были уничтожены перекопами. По мере выборки перекопов вначале показался северо-западный угол могильной ямы, а затем и остальные стенки. С северной, юго-западной и юго-восточной сторон стенки могильной ямы были повреждены норами. Также было повреждено норами и дно могилы в головах погребенных, в центральной части северного (правого) скелета и за стопами ног погребенных. Устанавливаются приблизительные (минимальные) размеры могильной ямы: длина около 2,55 м, ширина 1,6 м (устанавливается точно), глубина 3,06 м от нулевого репера или 0,86 м от верхнего уровня материка. Относительно хорошо сохранился северо-восточный угол могилы, показывающий, что первоначально яма была подпрямоугольной в плане формы, а позднейшие перекопы сильно скруглили ее углы. Длинной осью яма была ориентирована по линии восток-северо-восток – запад-юго-запад.
На дне могилы лежали остатки двух скелетов – северного (правый, если смотреть от ног погребенного), и южного (левый) (рис. 3, 1).
От северного скелета сохранились: переднелицевая часть черепа, смещенная к костям правого плеча и лежащая поверх них; торс с позвоночным столбом и тазом, ребрами правой стороны и частично с левой; правая плечевая кость, лежащая вдоль туловища; бедренные кости отсутствовали, так как были уничтожены норой. От бедренных костей сохранился обломок нижней части правой бедренной кости с коленной чашечкой. Берцовые кости и кости ступней сохранились полностью. После зачистки погребения было установлено, что погребенный был положен на спину, головой на запад-юго-запад. Правая нога, судя по расположению костей ступни, изначально была положена согнутой, на правую сторону. Левая нога также была согнута в колене и также положена на правую сторону. Однако кости левой ступни показывают возможность вертикального расположения согнутой ноги в момент погребения.
Левый (южный) скелет лежал вплотную к северному. От него сохранились ребра с правой и левой стороны позвоночника; нижняя часть позвоночного столба с тазом. Череп, кости правой руки, ключицы и лопатки отсутствуют. От левой руки сохранились плечевая и лучевые кости – рука была положена на живот погребенного. Расположение костей торса показывает, что умерший был положен на спине, а ноги были согнуты и положены на правую сторону. Бедренные кости сохранились полностью, из берцовых – большая правой ноги, большая и малая левой ноги. Также полностью сохранились кости ступни левой ноги, лежащие на правую сторону и несколько пальцев правой ноги.
Ступни ног (пятки) обоих погребенных были обильно посыпаны охрой, особенно ее много (слоем толщиной до 2-3 см) было насыпано между ступнями и стенкой могильной ямы. Также тонкие прослойки охры были зафиксированы под бедренной костью левой ноги южного погребения и к северу от левого крыла таза северного погребения. Кости северного погребения отличались своей массивностью, тогда как кости южного скелета на его фоне более грацильны.
Погребение относится к ямно-катакомбному времени и может быть датировано не позднее третьей четверти III тыс. до н.э.
К северо-западу от погребения (1,8 м к югу по осевой линии центральной бровки и в 1,1 м к западу от осевой центральной бровки), на глубине 2,31 м от репера в сурчином (грабительском?) перекопе найдено три фрагмента лепной керамики.
Фрагменты керамики происходят от одного сосуда. Судя по изгибу стенки наиболее крупного фрагмента, это был сосуд как минимум диаметром 30 см. Фрагмент в изломе черный, внешняя поверхность светло-коричневого цвета. Внешняя поверхность украшена невысокими вертикальными валиками, судя по их отслаиванию, выполненными уже поверх сформированной стенки сосуда (рис. 3, 2). Фрагменты тонкостенны, тесто глины плотное, с примесью мелких комочков шамота. Неподалеку от этих фрагментов керамики, в 0,2 метра севернее и на той же глубине были также найдены путовая кость и зуб лошади.
История сооружения кургана.
Курган был сооружен в ямно-катакомбный период не позднее середины-третьей четверти III тыс. до н.э. Его первоначальный диаметр составлял около 20-23 метров при высоте на момент досыпки вторичной насыпи до 1,2 м. Позднее, во время широкого хронологического диапазона, но скорее всего, в эпоху средней бронзы в курган было впущено еще одно погребение, от которого сохранились остатки деревянного перекрытия по верхнему уровню первой насыпи. В дальнейшем это погребение было ограблено, что хорошо видно по стратиграфии бровок. На протяжении длительного времени существования кургана в нем существовала колония сурков, оставившая характерные норы и многочисленные сурчиные кости и довершившая уничтожение впускного погребения, а также частично разрушившая основное погребение 1.
Территориально ближайшей аналогией являются погребения из кургана 49 курганной группы Горбатый мост[1]. Под насыпью находилось два погребения, разделенных, судя по планиграфии и стратиграфии кургана, небольшим хронологическим промежутком.
Могильная яма погребения 1 длиной 1,88 м и шириной до 1,17 м имела подпрямоугольную в плане форму с округлыми углами и была ориентирована длинными сторонами по линии восток-северо-восток – запад-юго-запад.
На дне могильной ямы лежал скелет взрослого человека, на спине с согнутыми ногами. Головой он был ориентирован в западном направлении с небольшим отклонением к югу. Руки погребенного были вытянуты вдоль туловища и разведены в стороны. Ноги изначально были согнуты в коленях и положены на левую сторону, о чем свидетельствует расположение костей стоп. По дну могилы, в ее центральной части сохранились остатки подстилки органического происхождения, а также несколько округлых и овальных в плане пятен охры и золы. К югу от скелета, между тазом и стенкой могильной ямы лежали остатки сопроводительной пищи – длинные кости барана (?).
Погребение 2 располагалось в 2,5 м к востоку от погребения 1. Подпрямоугольная в плане могильная яма с округлыми углами длинными сторонами была ориентирована по линии юго-запад – северо-восток. В могиле было совершено детское погребение, потревоженное грызунами. Судя по остаткам скелета, ребенок был положен головой на юго-запад. Инвентарь погребения представлен отбойником из сливного песчаника и керамическим сосудом. Округлодонный сосуд имеет небольшой уступчик в верхней части тулова и слегка прикрытое устье. Сосуд орнаментирован семью горизонтальными полосами вертикально поставленных оттисков короткого двузубого штампа. В тесте глины имеется примесь толченой раковины.
Для территории Подонья описанное погребение из кургана 10 по классификации А.Т.Синюка относится ко второй обрядовой группе Б. Погребения этой группы в большинстве случаев являлись основными в курганах. Для них также характерны прямоугольные могильные ямы без уступов и перекрытий (более 78%), безынвентарность (более 56%) присутствие охры. Умершие положены на спину с согнутыми в коленях ногами, ориентированы в западную половину, руки вдоль тела или на тазе. (Синюк А.Т., 1996, с. 32). Также отмечается, что «погребения второй обрядовой группы с западной ориентировкой полностью соответствуют третьей группе донского варианта древнеямных погребений по классификации Н.Я.Мерперта или седьмой группе погребений Нижнего Подонья по классификации В.Я.Кияшко» и допускается предположение о более продолжительном функционировании погребений с западной ориентировкой, поскольку они в значительном количестве содержат инвентарь позднего облика.
В погребениях второй обрядовой группы Б ярко фиксируется южный культурный импульс, признаки которой составляют специфику нижнедонского района (Синюк А.Т., 1996, с. 39, 44, 46).
По классификации А.В.Кияшко погребения Нижнего Подонья, аналогичные алексеевскому, относятся к группе I З2. Эти погребения в ямах, головой на запад в позе скорченно на спине с разворотом на правый бок тоже датируются позднеямным-раннекатакомбным временем (Кияшко А.В., 1999, с. 26, рис. 8).
Ямные погребения с западной ориентировкой с территории волго-уральского междуречья Н.Я. Мерперт относил к шестой обрядовой группе. Он отмечал ее немногочисленность – шесть впускных погребений в кургане 9 Бережновки II и одно основное в кургане I Калиновского могильника. Н.Я. Мерперт подчеркивал, что такие погребения с западной ориентировкой не характерны для Заволжья, но достаточно широко распространены в смежных с Поволжьем западных территориях, прежде всего на Дону (Мерперт Н.Я. М., 1974. с. 52-53). И действительно, впоследствии хронология погребений кургана 9 второго Бережновского могильника была кардинально пересмотрена и доказана их принадлежность к хвалынской энеолитической культуре (Дремов И.И., Юдин А.И., 1992, с. 18-31).
По мнению исследователей традиция юго-западной ориентировки идет с ямного времени. Например, основное ямное погребение 12 кургана 1 могильника Приморский 1 (Азовский район Ростовской области). Здесь взрослый человек был уложен в прямоугольной яме, ориентирован головой на запад-юго-запад, скорчено на спине, ноги с завалом направо и судя по костям стоп они были так положены сразу. Рядом пакетированное погребение ребенка. Колени, таз, стопы посыпаны охрой. Примечательно, что впускное погребение 9 в этом же кургане совершено в типично ямной позе, головой на восток (Прокофьев Р.В., Прокофьева Т.Е., 2009, с. 90-93).
Аналогичный Алексеевскому погребальный обряд известен на недавно исследованных курганах «I курганного могильника у Аксайского поворота» также на Нижнем Дону. Здесь позднеямные-раннекатакомбные погребения характеризуются обычным набором признаков: погребения в четырехугольных ямах, умершие уложены скорченно на спине или с разворотом на правый бок, головой на запад; в составе инвентаря – круглодонные, реже с острым или уплощенным дном, слабопрофилированные сосуды (Власкин Н.М., 2013, с. 39-44).
Судя по всему, этот юго-западный импульс населения переходного периода от ранней к поздней бронзе достигал только границы степи-лесостепи, так как севернее и в степном Заволжье погребения этого времени имеют восточную ориентировку, северо-восточную и северную. Произведенный И.Б. Васильевым анализ погребений переходного времени также показал полное отсутствие западных и юго-западных ориентировок. (Васильев И.Б., 1979. с. 24-56).
Вероятно, исследованное погребение в кургане 10 курганной группы Алексеевка III, будет одним из самых северо-восточных, отражающих культурную экспансию населения Нижнего Дона и сопредельных областей.
Курганная группа Алексеевка-Березовая
Курганная группа Алексеевка-Березовая[2] из двух насыпей расположена на краю водораздельной террасы левого берега р. Бол. Аркадак и левого берега обводненной балки Березовой, в 3 км к востоку от с. Алексеевка, на пахотном поле (рис. 1). В 0,3 км к северу проходит грунтовая дорога, ведущая в с. Алексеевка и высоковольтная ЛЭП. В 10 м к югу от полы кургана 2 проходит трасса газопровода и параллельно ей ЛЭП. Насыпи курганов к моменту раскопок интенсивно распахивались, по кромке южной полы кургана 2 проходила полевая дорога вдоль линии газопровода.
Курган 1.
Курган 1 был раскопан с оставлением трех бровок по линии запад – восток. Диаметр кургана .22-23 м, высота 0,26 м (рис. 4).
Стратиграфия (центральная бровка). Верхний слой – пашня, гумус толщиной до 0,3 м.
Насыпь – темно серый гумус с примесью материковой глины. Вся насыпь пятнистая, серая в центре, где наибольшая плотность сурчиных перекопов и с желтыми пятнами перекопов по краям. Центральная часть насыпи на 3 м к востоку и на 1,5 м в западу полностью переработана сурчиными норами. Этими норами почти полностью уничтожено погребение 9. На участке 2,0-2,6 м к западу от репера на погребенной почве зафиксированы остатки деревянного перекрытия, залегавшего по линии север – юг. Планиграфически эти остатки перекрытия могут быть связаны только с погребением 9. Толщина насыпи не превышала 0,25 м. Насыпь выклинивалась на 10 метрах к востоку и на 11 метрах к западу от нулевого репера.
Под остатками деревянного перекрытия сохранился небольшой участок погребенной почвы толщиной до 0,25 м. Он выделялся более темным цветом на фоне насыпи и материка. Контакт с материком плавный.
Кроме центральной части материк также прорезан на участке 5,5-7,0 м к западу от нулевого репера могильной ямой погребения 8. В заполнении могильной ямы на глубине 0,5-0,6 м от поверхности сохранились остатки деревянного перекрытия.
Материк – светло-желтый суглинок с морозобойными трещинами в верхней части.
Планиграфия. Всего в кургане исследовано 10 погребений. Под центром насыпи находилось погребение 9. К северу и югу от него симметрично располагались погребения 4 и 3. С этими тремя погребениями сопряжены наиболее мощные выкиды на погребенной почве. Остальные погребения размещались в полуокружности южного сектора. Центр кургана в значительной мере поврежден сурчиным перекопом, который разрушил и повредил погребения 9 и 10.
В процессе снятия насыпи фиксировались все изменения по цветности, которые свидетельствовали о наличии материковых выкидов почти у всех крупных могильных ям. Особенно мощный выкид сопровождал погребение 4. В 4-5 метрах восточнее нулевого репера и в 2,9-5,2 м к югу от осевой линии центральной бровки, сразу под пахотным слоем появился прокал оранжевого цвета. Этот прокал фиксировался до уровня материка и кроме прокаленной почвы содержал мелкие древесные угольки. В центральной части прокала угольки залегали в виде пятна диаметром 12-15 см. Эти угольки пронизывали весь прокал и были заглублены в материк до 4 см. Вероятно в данном случае это был деревянный столб, вкопанный в землю и затем сгоревший. Этот столб находился в 15 см к северо-западу от черепа погребения 7, с которым и следует связывать слой прокала, так как погребение располагалось в центре прокала.
Материковые выкиды из могил, учитывая сильную распаханность насыпи, в нескольких случаях (погр. 3, 4, 8, 9) обнажались сразу после снятия 30-35 сантиметрового пахотного слоя. Также в нескольких случаях (погр 3, 4, 9) хорошо фиксировалось залегание остатков деревянного перекрытия поверх светлого материкового выкида.
Погребение 1.
Погребение находилось в юго-западном секторе кургана, в 2,9 м к западу от репера и в 4,4 м к югу от осевой линии центральной бровки.
Могильная яма подпрямоугольной формы имела округлые углы и была ориентирована по линии запад – восток с небольшим отклонением по направлению запад-северо-запад – восток-юго-восток. Размеры могильной ямы: длина 0,8 м, ширина 0,55 м. Заполнение могилы состояло из темного, сильно гумусированного суглинка. Могила была заглублена на 0,25-0,27 м в материк. На дне могилы лежал неполный скелет ребенка, на левом боку, скорченно, черепом на восток с незначительным отклонением к югу. Руки согнуты в локтях и положены перед грудью (рис. 5, 1).
Погребальный инвентарь включал два лепных керамических сосуда.
Сосуд 1. Стоял на дне могилы в юго-восточном углу. Крупная банка с прикрытым устьем и плоским срезом венчика. Цвет внешней поверхности светло-коричневый, в изломе черепок черный, без видимых примесей. Высота 13,3 см, диаметр венчика 14,5 см, дна – 8,5 см (рис. 5, 2).
Сосуд 2. Стоял перед грудью умершего ребенка. Небольшая банка с открытым устьем и плоским срезом венчика. Внешняя поверхность бугристая из-за примеси шамота. Диаметр венчика 9 см, дна – 7 см. Высота 8 см (рис. 5, 3).
Погребение 2.
Располагалось в 1,7 м к северу от осевой линии бровки 2 и в 4 м к востоку от репера. На уровне погребенной почвы с западной стороны от могильной ямы были прослежены остатки истлевшей древесины от перекрытия. Фрагменты истлевшего дерева также встречались в заполнении могилы, изрытом норами грызунов. В заполнении могилы, на глубине -96 и -102 см от нулевого репера найдены два фрагмента лепной керамики – обломок боковины и придонная часть (рис. 6, 4, 5). Могильная яма имела подпрямоугольную форму и сильно скругленные углы. Размеры могилы: длина 1 м, ширина 0,6 м, глубина 0,38 м от уровня материка. Длинными сторонами могила ориентирована по линии юго-запад – северо-восток (рис. 6, 1).
Погребенный лежал на правом боку, скорченно, ближе к восточной стенке могилы, головой на северо-восток. Левая рука согнута в локте, кисть руки положена перед лицом. Ноги согнуты в коленях, пятки подтянуты к тазу. Кости правой руки и торса не сохранились. За спиной погребенного стоял лепной сосуд (сосуд 1). Второй сосуд (сосуд 2) стоял у живота погребенного, между локтями и коленями. На дне могилы, перед руками погребенного сохранился органический тлен желтого цвета. Такой же тлен был на дне могилы под сосудами.
Сосуд 1. Слабо профилированный горшок со слегка отогнутым венчиком. Едва выделенная шейка сосуда подчеркнута горизонтальной линией мелкозубчатого штампа. По округлой боковине орнаментирован наклонными линиями и косыми крестами, выполненным тем же штампом. Под венчиком проходит ряд подовальных насечек. Орнамент «читается» слабо ввиду грубой и неровной внешней поверхности сосуда. Внешняя поверхность горшка светло-коричневого цвета с темными пятнами от неравномерного кострового обжига. В тесте глины хорошо заметны крупные куски шамота, в т.ч. красного «охряного» цвета. Диаметр венчика 14,4 см, максимального расширения тулова – 15 см, дна – 9 см. Высота 13 см (рис. 6, 2).
Сосуд 2. Маленький острореберный горшок с выделенным венчиком. Орнаментирован по плечу треугольниками, заполненными наклонными линиями. Ниже ребра по тулову беспорядочно прочерчены кресты. Примеси в тесте глины визуально не прослеживаются. Цвет сосуда пятнистый – от светло-коричневого до темно-серого из-за неравномерного обжига. Высота сосуда 7,7 см, диаметр венчика 9,4 см, максимального расширения тулова – 11,6 см, дна – 6,3 см (рис. 6, 3).
Погребение 3.
Располагалось в 4,7 м к югу от условного центра кургана и сопровождалось могильными выкидами, залегавшими поверх погребенной почвы к северу и югу от могилы. По внутренним краям выкида и поверх него встречены фрагменты истлевшей древесины от перекрытия. Такая же древесина встречалась в верхней части заполнения могил. Стенки могильной ямы практически полностью уничтожены сурчиными перекопами, за исключением короткой западной стенки. В не потревоженном состоянии сохранился небольшой участок дна под костями ног погребенного. Сурчиный перекоп имел длину 2,2 м, ширину 1 м в восточной части и 1,5 м в западной. По сохранившемуся участку дна устанавливается, что глубина могилы достигала 0,55 м от верхнего уровня материка, ширина – около 0,7 м. По костям ног и правому крылу таза устанавливается, что умерший был положен на левом боку, скорченно, головой на восток.
Погребение сопровождалось двумя керамическими сосудами.
Сосуд 1. Судя по его расположению относительно остатков скелета, первоначально он располагался в головах погребенного, перед лицом. В результате деятельности сурков сосуд был несколько перемещен в восточном направлении и на 0,33 м ниже дна могильной ямы. Сосуд – крупная банка с прикрытым устьем. Под венчиком украшен рядом ногтевидных насечек. Высота 15,4 см, диаметр венчика 16,2 см, максимального расширения тулова – 17,2 см, дна – 11,2 см (рис. 7, 2).
Сосуд 2. Находился у таза и бедра погребенного. Неорнаментированная плоскодонная и асимметричная в профиле банка со слегка прикрытым устьем. Дно имеет небольшую закраину. Сосуд тонкостенный (0,5 см) относительно другой керамики кургана. Внешняя поверхность светло-коричневого цвета, бугристая из-за примеси крупных фракций шамота. Размеры сосуда: высота 11-12 см, диаметр венчика 13,4 см, диаметр дна 9,2 см (рис. 7, 3).
Погребение 4.
Расположено симметрично относительно погребения 3, по другую сторону центрального репера, в 3,2 м к северу от него. Погребение с трех сторон окружено материковым выкидом, залегавшим с западной, южной и северо-восточной сторон от могильной ямы на погребенной почве. С южной стороны выкид простирался почти до нулевого репера и по толщине не превышал 5-7 см. С северо-восточной стороны выкид был меньшего размера, но его толщина составляла более 0,3 м. Он начинался сразу под пахотным слоем. Ближе к могиле на краю выкида зафиксированы остатки деревянных плах от перекрытия могильной ямы. Остатки этих плах встречались в заполнении на глубине 0,2-0,4 м от верхнего уровня материка. Они залегали поперек могилы (рис. 7, 1). В заполнении также найден фрагмент придонной части лепного сосуда. В тесте глины имеется примесь шамота. По цвету и фактуре фрагмент не отличается от остальной срубной керамики кургана.
Могильная яма прямоугольной формы с округлыми углами была ориентирована по сторонам света. Длинными сторонами вытянута по линии запад – восток. Длина могилы 1,7 м, ширина – 1,2 м, глубина – 1,05 м от верхнего уровня материка. Южная стенка могилы и часть дна повреждены землероями. Остальные стенки отвесные.
Могила содержала остатки трупосожжения, выполненного на стороне. На примерно одинаковом расстоянии от северной и южной стенок и с небольшим смещением в восточную сторону сохранились остатки трупосожжения. Большая его часть была разрушена норами. In situ сохранился участок размерами 25 х 18 см. Здесь на дне могилы сохранились остатки органической подстилки белого цвета. В восточной части она была посыпана темно-красной охрой, а в западной поверх нее были помещены мелкие кальцинированные кости белого цвета. Поверх них залегал еще один слой органики коричневого цвета (кора дерева?).
Погребальный инвентарь, кроме упомянутого фрагмента керамики, отсутствовал или не сохранился в результате деятельности землероев.
Погребение 5.
Находилось в 6 м к западу от нулевого репера и в 1,65 м к югу от осевой линии бровки. Погребение детское, совершено в материке. Заполнение – темно-серый гумусированный суглинок, идентичный насыпи. Могильная яма подпрямоугольной в плане формы имела слегка дугообразную длинную восточную стенку. Длина могильной ямы 0,7 м, ширина до 0,5 м, глубина в материке до 0,08 м. На дне могилы, в юго-западном углу сохранились длинные кости ног младенца, по которым устанавливается, что он лежал на левом боку, скорченно, головой на северо-северо-восток. Перед животом погребенного стоял лепной сосуд, от которого сохранилось три фрагмента. Это небольшая низкая (высота 4 см) банка-плошка с открытым устьем и выделенным поддоном. Внешняя поверхность светло-коричневого цвета, бугристая от примесей шамота. Диаметр плошки по венчику приблизительно 8 см (рис. 8, 1).
Остальная часть могилы разрушена землероями.
Погребение 6.
Обнаружено в 5 м к западу от нулевого репера и в 4,4 м к югу от осевой линии бровки. Могильная яма подпрямоугольной формы имела округлые углы и неровные стенки. Длинными сторонами она была ориентирована по линии запад – восток с едва заметным отклонением по линии запад-северо-запад – восток-юго-восток. Она слегка расширялась в ногах (западная часть). Размеры ямы: длина 1,1 м, ширина до 0,75, глубина в материке до 0,34 м (рис. 8, 2). Заполнение могилы состояло из темно-серого гумусированного суглинка.
На дне могилы лежал скелет погребенного: на левом боку, скорченно, черепом на восток. Кости торса почти не сохранились. По остаткам костей рук устанавливается, что они были согнуты в локтях и положены перед лицом. Перед грудью и животом погребенного на дно могилы были помещены два лепных сосуда.
Сосуд 1. Крупная банка с прикрытым устьем и косыми ногтевидными насечками под венчиком. Цвет внешней поверхности пятнистый из-за неравномерного обжига. В тесте глины есть примесь мелкого шамота. Размеры сосуда: высота 13,2 см, диаметр венчика 14,5 см, дна – 10,4 см (рис. 8, 3).
Сосуд 2. Маленькая банка с открытым устьем и небольшой закраиной в придонной части. Внешняя поверхность слегка бугристая из-за примеси шамота, цвет – светло-коричневый. Размеры сосуда: высота 9,6 см, диаметр венчика 11 см, дна – 7 см (рис. 8, 4).
Между сосудом 2 и стенкой могильной ямы на дне могилы лежали 4 путовые кости лошади – две метаподии I и две метаподии II (рис. 8, 2).
Погребение 7.
Располагалось в 5 м к востоку от нулевого репера и в 4,2 м к югу от осевой линии бровки. Погребение впускное, совершено на уровне материка, могильная яма заглублена в материк на 2-3 см только в центральной части, что не дает возможности установить ее размеры и форму. Контуры, показанные на рисунке, основываются на отсутствии прокаленной земли непосредственно над погребением и, наоборот, наличием мелких угольков и комочков прокала на нижнем уровне залегания костей скелета. Вероятно, именно с этой могилой следует связывать описанный выше прокал в насыпи. Кости скелета плохой сохранности. Сохранились растащенные и раздавленные фрагменты черепа, обломки нескольких ребер, поясничные позвонки, частично – длинные кости ног. По этим останкам определяется, что умерший был погребен на правом боку, скорченно, головой на север. В 15 см к северу от черепа на материке зачищено округлое пятно (10х10 см) прокала с мелкими древесными угольками. Это пятно являлось нижней точкой центра прокаленной площади, верхняя ее часть залегала сразу под пахотным слоем. Более слабое пятно прокала фиксировалось в насыпи на 1 м к северу и на 0,5 м к югу от этого пятна. Мелкие комочки прокала также фиксировались на материке перед грудью и животом погребенного.
Погребальный инвентарь не обнаружен.
Погребение 8.
Находилось в 5,5 м к западу от нулевого репера, южная стенка могильной ямы уходила под центральную бровку. Могильное пятно имело прямоугольную форму с прямыми углами. По мере выборки заполнения – темно-серого гумусированного суглинка – в западной половине углы могильной ямы приобрели сильную округлость и здесь выявилась небольшая покатая ступенька в короткой западной стенке. Не исключено, что это естественное обрушение стенки или стенка могилы разрушена норами на глубину 0,22 м. Могильная яма ориентирована длинными сторонами по линии северо-северо-запад – восток-юго-восток. Длина могилы 1,3 м, ширина 0,8 м, глубина – до 0,54 м в материке. Заполнение могилы – черный, сильно гумусированный суглинок. На дне могилы находился скелет умершего, положенного на левый бок, скорченно, с завалом на грудь. Руки согнуты в локтях и положены перед лицом. Головой погребенный ориентирован на восток с небольшим отклонением в южную сторону. Между погребенным и южной стенкой, перед локтями и тазом помещены два лепных сосуда (рис. 9, 1).
Сосуд 1. Стоял между локтями и стенкой могильной ямы. Крупная плоскодонная банка с округлыми боками и прикрытым устьем. Под венчиком украшена горизонтальным рядом наклонных ногтевидных насечек. Внешняя поверхность покрыта легкими наклонными расчесами. Обжиг неравномерный, видимых примесей в тесте глины нет. Размеры: диаметр венчика 17,5 см, диаметр дна 10,3 см, высота 12,5 см (рис. 9, 2).
Сосуд 2. Стоял у тазовых костей погребенного. Банка со слегка прикрытым устьем и рядом ногтевидных насечек под венчиком. Обжиг неравномерный, видимых примесей в тесте глины нет. Размеры сосуда: высота 10,5 см, диаметр венчика 13,8 см, диаметр дна 10,7 см (рис. 9, 3).
Погребение 9.
Находилось вблизи нулевого репера, в 1,5 м к западу от него и в 0,9 м к югу от осевой линии центральной бровки. Погребение занимало центральное место под северной частью насыпи кургана и было практически полностью уничтожено сурчиными норами, что было уже понятно сразу после снятия бровки и зачистки сохранившихся участков материка. Вся центральная часть кургана представляла из себя систему перекопов и нор, менявших свою конфигурацию на разных уровнях. На глубине 1,2 м от репера или 0,47 м от верхнего уровня материка сохранился участок дна могилы размерами 0,9х0,5 м, который не был перекопан норами. На этом участке зачищено в свою очередь два участка подстилки коричневого цвета (кора?) органического происхождения: северный участок размерами 20х10см и южный участок (в 15 см юго-восточнее) размерами 40х20 см.
На южном участке поверх органической подстилки и в слое белой золы были помещены мелкие кальцинированные кости от трупосожжения. Несомненно, что первоначально остатки данного трупосожжения были помещены в могильную яму, которая впоследствии была разрушена норами, как и яма находившегося рядом погребения 10.
Погребение 10.
Погребение полностью разрушено глубокими и обширными норами сурчиной колонии. О его наличии свидетельствует лепной керамический сосуд, найденный в 2 м к востоку от нулевого репера и в 1,8 м к югу от осевой линии бровки, на глубине 1,55 м от репера, а также мелкие фрагменты древесины в заполнении сурчиного перекопа. Банка залегала на краю ступеньки, обрывающейся в глубокую сурчиную нору – до -2,22-2,45 м от нулевого репера. Сосуд был перевернут вверх дном, верхняя часть частично утрачена. Это банка со слегка прикрытым устьем, орнаментированная небрежно прочерченным зигзагом под венчиком. Размеры сосуда: диаметр венчика 13,5 см, диаметр дна 9,3 см, высота 11,5 см (рис. 11, 1).
Курган 2.
Располагался в 5-7 м к юго-западу от кургана 1; практически соприкасались сильно распаханными полами насыпей. Курган 2 был раскопан с оставлением одной бровки по линии запад – восток. Диаметр кургана около 20 м, высота 0,25 м (рис. 10).
Верхняя часть насыпи сложена из пашни – черного гумуса толщиной до 0,3 м. Собственно насыпь распространяется на 8 м к востоку от центра бровки и на 11,25 м к западу. Насыпь имеет темно-серый цвет, изрыта норами мелких грызунов. Толщина не превышает 0,3-0,35 м. Сурчиный перекоп заглублен на 1,32 м в материк.
Участок бровки в 1,25 – 6,6 м к западу от центра насыпи переработан сурками на глубину 1,24 м от нулевого репера. На краю этого перекопа по северному фасу бровки на протяжении 5 – 6 м к западу сохранился небольшой участок погребенной почвы толщиной до 0,1 м. Этот слой выделяется более темным цветом на фоне насыпи и подстилающего его материка.
Материк – светло-желтый суглинок с морозобойными трещинами.
Планиграфия. Все три погребения расположены к югу от бровки. Возможно, центральное погребение располагалось под бровкой и было полностью уничтожено сурчиным перекопом.
Погребение 1.
Погребение располагалось в 6 м к западу от репера и в 6,2 м к югу от осевой линии бровки.
Могильная яма подпрямоугольной формы с округлыми углами ориентирована длинными сторонами по линии запад – восток с небольшим отклонением по линии юго-юго-запад – северо-северо-восток. Длина могилы 0,93 м, ширина 0,6 м, глубина – до 0,31 м в материке.
На дне могилы находился скелет младенца очень плохой сохранности. Череп распался, верхняя часть черепной коробки перемещена грызунами ближе к центру могилы. Также сохранился частично позвоночный столб с ребрами и длинные кости ног, которые были перекрыты завалившимся на них сосудом 1, поставленным между скелетом и южной стенкой могилы. Ещё один сосуд 2 был поставлен перед грудью умершего. По остаткам скелета устанавливается, что ребенок был погребен на правом боку, скорченно, головой на восток с небольшим отклонением к северу. Кости рук не сохранились.
Сосуд 1. Банка с прикрытым устьем и вертикальными ногтевидными насечками под венчиком. Сосуд массивный, толстостенный, в тесте глины примесь шамота. Вся поверхность сосуда покрыта глубокими наклонными расчесами. Размеры сосуда: высота 13 см, диаметр венчика 14,2 см, диаметр дна 9,2 см (рис. 11, 2).
Сосуд 2. Низкая банка-плошка с приостренным венчиком и слегка прикрытым устьем. Верхний срез венчика волнистый, в тесте глины примесь шамота. Размеры сосуда: высота 4,6-4,8 см, диаметр венчика 7 см, диаметр дна 5,5 см (рис. 11, 3).
Погребение 2.
Располагалось в 1,1 м к востоку от репера и в 5,1 м к югу от осевой линии бровки. Погребение сопровождалось выкидом к северу и югу от могильной ямы, поверх которого встречались обломки истлевшей древесины от перекрытия. Заполнение могилы, состоящее из смеси гумуса и материковой глины, также включало в своей верхней части фрагменты деревянного перекрытия, положенного поперек могилы. Обширная и неглубокая могильная яма прямоугольной формы с округлыми углами была ориентирована длинными сторонами по линии запад – восток с небольшим отклонением в направлении северо-северо-запад – юго-юго-восток. Размеры ямы: длина 1,9 м, ширина 1,55 м, глубина 0,26 м от верхнего уровня материка или – 95 см от репера. В могиле совершено захоронение по обряду трупосожжения на стороне.
Остатки трупосожжения были помещены в центральной части могилы с небольшим смещением в восточную сторону. Фрагменты белых кальцинированных костей были насыпаны овальной в плане кучкой размерами 45х25 см и высотой до 6 см в центральной части. Погребение сопровождалось лепным керамическим сосудом, поставленным к юго-востоку от кальцинированных костей. Часть привенчиковых фрагментов сосуда была перемещена грызунами выше на 10-14 см в западном направлении. Норами грызунов также повреждена большая часть дна могилы (рис. 11, 5).
Низкий острореберный сосуд имеет плоское дно, ребро приблизительно в средней части тулова и слегка отогнутый наружу край венчика. Сосуд украшен по плечику орнаментом – рядом смыкающихся косых двойных крестов. Одна горизонтальная линия подчеркивает венчик, еще две – ребро сосуда. По ребру и ниже также нанесено два ряда коротких наклонных линий. Весь орнамент выполнен мелкозубчатым штампом. Внешняя поверхность сосуда подлощена, черепки плотные, в отличие от остальной более рыхлой керамики кургана. Размеры сосуда: диаметр венчика 19 см, диаметр максимального расширения тулова 21,5 см, диаметр дна 9,2 см, высота 14,6 см (рис. 11, 4).
Погребение 3.
Погребение совершено в 8,8 м к западу от репера и в 5,8 м к югу от осевой линии бровки.
Могильная яма подпрямоугольной формы имела сильно скругленные углы, особенно по южной стенке и была заглублена в материк на 0,3-0,35 м. Длина могилы 1 м, ширина 0,6 м. Длинными сторонами могильная яма ориентирована по линии запад – восток. Заполнение могилы – черный гумус с примесью желтой материковой глины.
На дне могилы находился скелет ребенка на правом боку, скорченно, черепом на восток. Череп покоился на правой височной кости. Руки умершего были согнуты в локтях и положены перед лицом. Перед лицом умершего и поверх кистей рук лежал на боку лепной керамический сосуд (сосуд 1). Второй сосуд (сосуд 2) находился перед животом погребенного, между локтями и коленями согнутых ног (рис. 12, 1).
Сосуд 1. Крупная неорнаментированная плоскодонная банка со слегка прикрытым устьем. Цвет внешней поверхности светло-коричневый, тесто глины в изломе черное, без заметных примесей. Размеры сосуда: высота 10,8 см, диаметр венчика14,5 см, диаметр дна 9,3 см (рис. 12, 2).
Сосуд 2. Маленькая банка со слегка прикрытым устьем. Высота 4,5 см, диаметр венчика 7 см, диаметр дна 5,5 см (рис. 12, 3).
Культурная принадлежность и история сооружения курганной группы Алексеевка-Березовая
Все погребения курганов, за исключением погребения 7 из кургана 1, относятся ко второму (развитому) этапу срубной культуры эпохи поздней бронзы и представляют собой единый культурно-хронологический комплекс. Разрыв по времени между сооружением кургана 1 и кургана 2 если и был, то минимальный, поскольку обряд захоронения и погребальный инвентарь в захоронениях идентичны. Это наличие достаточно редких в срубной культуре трупосожжений в обоих курганах, восточная ориентировка погребенных с незначительными отклонениями в северную и южную стороны и наличие также редких в срубной культуре погребений на правом боку и, наконец, керамический комплекс, представленный, по большей части, банками без орнамента или с ногтевидными насечками.
В цифровом выражении это выглядит так. Из 12 погребений: 5 – на левом боку, 3 – на правом, 3 – кремации и одно было полностью разрушено. Из керамики большая часть представлена банками – по 6 с орнаментом и без, одним профилированным орнаментированным сосудом, двумя острореберными сосудами с наиболее сложным геометрическим орнаментом и двумя неорнаментированными плошками.
Особняком стоит погребение 7 из кургана 1. Оно без инвентаря (все остальные трупоположения с керамикой), совершено на правом боку с северной ориентировкой и не заглублено в материк. Именно с этим погребением следует связывать наличие прокаленной почвы и углей в насыпи погребения. Вероятно, погребение 7 позднейшее из остальных срубных, но, скорее всего, оно вообще не имеет связи с остальными погребениями и было совершено намного позднее.
***
Из всех погребений наиболее интересными представляются захоронения с сожжениями, так как они встречаются относительно редко, а исследователи не находят убедительных аргументов для объяснения причин появления такой разновидности погребального обряда.
Данный культурный феномен уже давно привлекает внимание исследователей. Наиболее подробно этот вопрос в числе прочих рассмотрен в диссертационном исследовании Р.С. Багаутдинова (Багаутдинов Р.С., 1984).
Среди прочего, в его работе отмечалось, что для сожженных сооружались обычные могилы, располагавшиеся только в центре подкурганного пространства или под южной полой кургана. Отмечается различные способы захоронения кремированных – в ямах компактно, в ямах рассыпано по дну, собраны в сосуды, а также остатки сожжения помещались в одну могилу с труположением. Закономерности в половозрасном делении не прослежены. Автор отмечает, что «все погребения с трупосожжениями на стороне находятся только к югу от центра или в центре кургана».
Одним из наиболее интересных вопросов, как уже сказано, является причина появление подобного обряда И если вопрос о месте происхождения данного обряда давно снят с повестки дня, то этот до конца не решен. Называются ряд предположений, из которых заслуживает особого внимания неоднократно упоминаемая точка зрения Иванова о том, что трупосожжение возникло в среде индоевропейцев как средство борьбы с чумой (Иванов В.В., 1981, с. 277, 136, с. 200). В одной из недавних работ приводятся сведения из древнехеттского текста XV в. до н.э. об особом ритуале для человека, умершего от болезни, который заканчивался сожжением (Багаутдинов Р.С., Мышкин В.Н., 2012, с. 8).
И действительно, если рассмотреть варианты погребального обряда с кремациями, мы увидим, что здесь представлены все возможные варианты устройства могильных ям, существовавших на обоих этапах срубной культуры. В лесостепном Правобережье:
- с. Адоевщина Хвалынского уезда Саратовской губернии, раскопки 1913 года. В кургане 1обнаружено трупосожжение в срубе на горизонте. Инвентарь представлен двумя сосудами (Орехов В.Ф., 1914, с. 133-134).
- Саратовская область, Ртищевский район. Курган 1 курганной группы Ртищево 1, погребение 1. Погребение основное, сопровождалось материковым выкидом, но занимало более периферийное положение по отношению к центральному и более крупному. Могила расположена в южном секторе кургана в 15 м к востоку от условного центра и в 1,7 м от осевой линии бровки к югу. Размеры могильной ямы: ширина 1,1-1,2×1,65 м, глубина 1 м от уровня материка. Трупосожжение совершалось на стороне. Кости были высыпаны в центр могильной ямы на площади 0,7×0,35 м. Могильная яма была ориентирована по линии восток – запад. В погребении обнаружены: бронзовое шило с костяной рукоятью, острореберный орнаментированный горшок, крупная округлобокая банка высоких пропорций со слабоприкрытым устьем (Тупалов И.В., 2009, с. 39, 40: рис. 4, 1-5).
В степном Заволжье интерес представляют:
- Волгоградская область, Николаевский район. Курганная группа Политотдельское, курган 4, погребение 29. Погребение впускное, совершено в сосуде – плоскодонной банке с прикрытым устьем. Под венчиком проходят два ряда оттисков прямоугольной палочки, а все тулово покрыто глубокими расчесами. В тесте глины есть примесь шамота. Погребение совершено в центре кургана на глубине 0,96 м над внутренним рвом, относящимся к ямному времени (Смирнов К.Ф., 1957, с. 247-248).
- Саратовская область, Балаковский район. Курганная группа Натальино II, курган 20. Погребение единственное в кургане, совершено в северо-восточном секторе. Прямоугольная могильная яма размерами 1,6 х 1 м, глубиной в материке 0,52 м ориентирована длинными сторонами по линии северо-восток – юго-запад. Трупосожжение совершено на стороне. Кроме кальцинированных костей в могиле находилась округлобокая банка с прикрытым устьем и выделенным поддоном. Поверхность заглажена, визуально примеси в тесте глины не определяются (Памятники срубной …, 1993, с. 22-23, табл. 4, 21).
- Волгоградская область, Быковский район. Курганная группа Быково V, курган 16, погребение 2. Всего в кургане два погребения, но доминирующее положение занимает погребение-кремация. Оно расположено в западном секторе, но всего в 0,7 м от центра насыпи. Могильная яма более крупная, чем у погребения 1 с трупоположением. Длина могилы 1,58 м, ширина – 1,15 м, глубина 0,85 м от репера при высоте кургана 0,24 м. Яма ориентирована по линии север – юг. В могиле с пережженными костями стоял сосуд – округлобокая банка вертикальных пропорций с примесью шамота (Памятники срубной… , 1993, с. 48-49, табл. 21, 15).
- Саратовская область, Ровенский район. Погребение с деревянным сосудом. Курганная группа Кочетное, курган 5, погребение 11. Погребение занимает крайнее юго-восточное положение в центральном ряду могил. Могильная яма подквадратной формы с округлыми углами и размерами 1,5х1,25 м ориентирована более длинными сторонами по линии юго-запад – северо-восток. Глубина могилы 0,95 м. Все дно могилы было покрыто камышовой циновкой, от которой сохранился белый тлен. На циновку были высыпаны остатки трупосожжения, совершенного на стороне. Мелкие обломки кальцинированных костей и угольки составляли в плане овал (63х20 см) толщиной до 5 см на том месте, где обычно клали скелет в данном могильнике – вдоль западной стенки. Вся центральная часть могилы, включая и остатки трупосожжения, перекрыта полосками бересты различной ширины, лежавшими в разных направлениях. Возможно, это также была плетеная циновка, но из-за плохой сохранности бересты с уверенностью об этом говорить нельзя. В южном углу могилы, на дне обнаружена бронзовая обкладка сосуда с остатками деревянного венчика. (Юдин А.И., Матюхин А.Д., 2006, с. 11, 12; рис. 5, 8, 9).
Описанные случаи относятся к относительно компактному району – югу лесостепи-степи в пределах Саратовской и севера Волгоградской областей. Но если посмотреть на другие регионы распространения срубной культуры, то при некоторых локальных различиях, картина в отношении отсутствия единого стандарта для трупосожжений на стороне повторится. Причем следует подчеркнуть, что во всех случаях это будут варианты захоронений, отмеченных для срубной культуры. То есть при всем разнообразии обрядов, отличие от остальных погребений можно отметить только одно – это не трупоположение, а сожжение. Собственного другого отличия нет, то есть нет тех элементов погребальной практики, которые были бы характерны только для кремаций. Возможно они и были, но в силу специфики источника, мы не располагаем данными о многих элементах погребальной обрядности.
Рассмотрение кремаций в сопредельных регионах показывает следующую картину. Два погребения с кремациями в курганной группе Репьевка I в Сызранском районе Самарской области (см. статью В.В. Тихонова и А.Г.Шереметьева в настоящем сборнике) были центральными в курганах, что не часто встречается в срубных курганах. Погребение 7 в кургане 1 основное, выявлено в 3 м к западу от центра кургана. Крупная могильная яма подпрямоугольной формы была ориентирована более длинной осью по линии север-юг и перекрыта поперек деревянными плахами. Кальцинированные человеческие кости были высыпаны по дну в центральной части могилы. Сохранился небольшой участок белой органической подстилки и две кости животного. В заполнении могильной ямы также обнаружен небольшой фрагмент срубной керамики. Погребение 6 в кургане 3 также основное, совершено под центральной частью насыпи. Могильная яма подквадратной формы ориентирована по сторонам света и перекрыта деревянными плахами. Кальцинированные кости помещены в северо-западном углу могильной ямы. Инвентарь могилы включал 7 сосудов, бронзовый нож и два кремневых наконечника стрел, что является уникальным для погребений-кремаций.
Трупосожжения Рождественского 1 могильника (Волжский район Самарской области) также не отличаются единством погребального обряда, хотя авторы публикации подмечают все же некоторые закономерности. В погребении 2 кургана 12 кроме кальцинированных костей найдены две подвести и два браслета из бронзы, и горшковидный сосуд с орнаментом. Погребение 2 кургана 13 имело деревянное перекрытие, а кости скелета были высыпаны не просто кучкой, как обычно, а повторяли позу адорации. Инвентарь здесь отсутствовал. В погребении 2 кургана 3 поверх остатков сожжения были положены две фаланги лошади, а у стенки могильной ямы стояли два сосуда баночной формы. Еще в двух погребениях скелеты детей сопровождались остатками кремаций и включали по паре сосудов. То есть и в данном случае налицо отсутствие жесткой стандартизации погребального обряда в рамках обычных стандартов культуры.
Отмеченные же закономерности обряда погребений с кремациями насчитывают всего несколько позиций. Это: кремации находились в небольших ямах, ориентированных по линии север-юг. Погребальный инвентарь включал керамику: небольшие неорнаментированные банки, горшок со сложным орнаментом или не имели керамики вообще. Авторы раскопок отмечают, что по инвентарю эти погребения-кремации не отличаются от остальных в могильнике (Крамарев А.И., Кузнецова О.В., 2012, с. 111).
Всего О.В.Кузнецова и А.И.Крамарев насчитывают в Южном Средневолжье 70 погребений с остатками трупосожжений (2,81%), происходящих из 59 курганов 39 могильников. Отмечены следующие закономерности при совершении кремаций: большинство погребений сосредоточено по оси запад-центр-восток (40 из 70); при наличии двух сожжений под насыпью они находятся рядом и составляют пару; погребения отделяются от остальной массы; большинство сожжений (62 из 70) ориентировано в северном направлении (Крамарев А.И., Кузнецова О.В., 2012, с. 91-111).
Для территории Южного Средневолжья есть один интересный пример сожжения, выбивающийся за рамки описанной серии кремаций. Это погребение 1 кургана 1 могильника Богородское-1 в Кинель-Черкасском районе Самарской области. Всего курган содержал 27 погребений срубной культуры. Погребение 1 содержало трупосожжение на стороне и было совершено в самой крупной могильной яме подквадратной формы. Погребение располагалось в северо-восточном секторе, ближе к центру насыпи. Могильная яма была перекрыта вдоль и поперек досками и плахами. Вдоль юго-западной стенки, на дне могилы находилось скопление кальцинированных костей взрослого человека мощностью до 6 см. Инвентарь отсутствовал (Лифанов Н.А., 2010, с. 108-121).
По данным А.П.Семёновой погребения-кремации у раннесрубного (бережновского) населения совершались на подстилках практически всегда в больших по размерам ямах. В Нижнеозерецком могильнике кремации были обнаружены почти во всех курганах. Как правило, яма с захоронением кремации была единственным погребением в кургане. В отдельных случаях кальцинированные кости покрыты корой или глиной. Исследователи объясняют появление обряда кремации у срубных племен продолжением развития традиций культа огня местных ямно-полтавкинских племен. На развитом этапе могильные ямы кремаций планиграфически уже не выделяются из массы остальных захоронений кургана (Семенова А.П., 2000, с. 169, 173).
В плане разнообразия вариантов погребального обряда показательны погребения с кремациями из могильника Свердлово на р.Бузулук в Тоцком районе Оренбургской области (Халяпин М.В., 1998). Подборка из 7 погребений (11,3%) показала следующую вариабельность обряда. Два сожжения (1/3 и 1/19) совершены на стороне и в керамических сосудах размещены в юго-западной периферии кургана. Оба сосуда были прикрыты плитчатыми камнями. В кургане 6 сожжение на стороне размещено в самой крупной в кургане могильной яме (погр. 4, 2,1х1,28 м), вписанной в общий круг могил в юго-западной части сектора. Сопровождалось пастовыми бусами и обломками бронзовой пластинчатой подвески. Погребение 11/2 располагалось на периферии, в южной части насыпи. Остатки трупосожжения на стороне были помещены в сосуд и установлены в могильной яме. Сожжения 16/3 и 16/5 образовали вместе с погребением 2 (трупоположение) короткий ряд в северо-западной поле насыпи, вытянутый по линии северо-запад – юго-восток. Причем сожжение 16/3 было размещено на дне могильной ямы с остатками деревянного перекрытия и сопровождалось двумя сосудами, а 16/5 – трупосожжение на горизонте. Погребение 16/4 совершено в могильной яме, перекрытой каменной плитой и располагалось в юго-западном секторе (Халяпин М.В., 1998, с. 57-86).
Есть примеры и более стандартизированного обряда в Оренбуржье, но и здесь не без вариантов. Это четыре погребения с кремациями Лабазинского курганного могильника в Курманаевском районе. Погребение 1 кургана 7 планиграфически хоть и крайнее западное, но в центральном ряду могил; могильная яма ориентирована по линии север – юг; инвентарь отсутствовал. Впускное погребение 2 кургана 7 находилось на периферии юго-западного сектора, но могильная яма имела такую же ориентировку и также было безынвентарным. Погребение 3 кургана 2 обнаружено в южном секторе. Оно было вписано в ряд других погребений и включало 2 керамических сосуда. Погребение 1 кургана 6 – одно из двух в кургане. Могильная яма ориентирована по линии юго-запад – северо-восток, в ней кроме остатков кремации стоял керамический сосуд Оба погребения – трупосожжение и труположение – располагались на относительной периферии южного сектора. (Моргунова Н.Л. и др., 2009, с. 6-28).
О.П.Маслова выполнила сводку погребений с кремациями в Оренбуржье и отметила их необычно большое количество (около 10%) среди остальных захоронений срубной культуры. На основании анализа расположения могил, состава погребального инвентаря, половозрастного состава погребенных она приходит к выводу, что обряд кремации не являлся признаком социальной значимости (Маслова О.П., 2013, с. 73-77).
Все это показывает, что в количественном и качественном отношении кремации не подвержены строгой регламентации в пределах одного могильника, их состав и размеры погребальный обряд по разному отражены в могильниках. Это отсутствие строгой регламентации является подтверждением того, что кремация не является указанием на социальный ранг или статус погребенного.
Аналогично и в срубной культуре на территории Украины. Здесь кремации также повторяют все возможные варианты погребального обряда, практиковавшиеся для трупоположений. Например, В Северо-Восточном Приазовье (Волновахский район, Донецкая область) отмечены следующие варианты обряда: могила в насыпи с перекрытием, сопроводительный инвентарь – керамическое лощило и горшок с намеченным ребром (Волноваха, к. 2 п. 3; Новоандреевка, к. 1, п. 3); в каменных гробницах на уровне материка и в погребенной почве, инвентарь – горшок с чуть намеченным ребром и острореберный сосуд (Новоандреевка, к. 5. п. 1; Ивановка, курган 2, п. 2); в крупной могиле (2х1 м) в материке, с перекрытием и острореберным сосудом (Ивановка, кур. 4, п. 3) (Клименко В.Ф. 1996, с. 93-96).
В Днепропетровской области: могила с прокалом, остатки сожжения помещены в одновенцовый сруб и сопровождаются острореберным сосудом с веревочным орнаментом (к. 8. «Раскопанная могила», с.Верхняяя Маевка Новомосковский район); стенки и дно ямы выстланы берестой, поставлен сосуд высоких пропорций (с.Приют Магдалиновского района, XVI курганная группа, к. 1, п. 4.) (Волкобой С.С., 1979, с. 98-103).
Если рассмотреть с представленных точек зрения описанные выше памятники Нижнего Поволжья, то картина будет аналогичной. Два погребения с кремациями из кургана 1 Алексеевки-Березовой занимают центральное положение в кургане. Причем, в отличие от погребений Среднего Поволжья, к югу от основного погребения находятся не трупосожжения на стороне, а именно все остальные погребения. Погребение 4, совершенное в самой крупной могильной яме, занимает самое северное положение и именно с ним связан наиболее крупный материковый выкид по площади кургана. Еще одна кремация в кургане 1 – погребение 9 – условно может составлять пару с погребением 4, которое было совершено хотя и в центре кургана, но на глубине значительно меньшей, чем погребение 4 – -120 см от нулевого репера и -205 см соответственно. В данном случае несомненна соподчиненность всех остальных захоронений погребению 4, как это неоднократно отмечается в срубных курганах, когда относительно центрального погребения формируется ряд последующих захоронений по дуге в каком-либо секторе, в данном случае – в южном.
Следует также еще раз остановиться на погребении 7, которое явно выделяется среди остальных основных погребений. Судя по планиграфическим наблюдениям погребение 7 прорезает слой углей и прокала в насыпи кургана и является гораздо более поздним, так как костные остатки не несут практически никаких следов огня. В этом случае можно предполагать, что именно этот участок под юго-восточной полой кургана являлся тем местом, где было произведено одно из сожжений, расположенных потом в могильных ямах.
В кургане 2 в принципе картина аналогична, хотя следует учитывать, что к северу от погребения 2 в сурчином перекопе могло также находиться срубное погребение, что уже изменяет планиграфическую картину. Погребение 2, судя по его размерам, было основным в кургане. Еще 2 детских погребения располагались к западу. Как и в кургане 1 погребение с кремацией является центральным.
То есть в данном случае мы не можем говорить о том, что алексеевские кремации занимали подчиненное положение по отношению к остальным срубным погребениях в курганах. Подобное положение погребений с кремациями уже отмечалось выше, например в курганах Нижнеозерецкого могильника, хотя там все кремации являлись не только центральными, но и единственными.
Еще более показательны в плане «основной – подчиненный» являются два погребения с кремациями из могильника Репьевка-1. Погребение 7 с кремацией никак нельзя назвать периферийным – по планиграфии это обычное погребение в ряду других основных. Если что его и отличает от других основных погребений под центром насыпи – так это безынвентарность (наличие фрагмента керамики в заполнении допускает и иную трактовку, так как погребение сильно разрушено землероями).
Погребение 6 в кургане 3 могильника Репьевка-1 является не только уникальным в своем роде (кремация с признаками воинского захоронения), но и в очередной раз показывает, что кремации не являются признаками какими-либо особого социального статуса, а присущи всем социальным группам общества, хотя и в разной степени.
Об этом свидетельствуют и различные варианты могильных ям, в которые помещались кремации. Большинство погребений совершалось в простой яме, большой или маленькой. Встречаются в простой яме с перекрытием (Репьевка I 3/6, Рождественский I 2/13, Богородское I 1/1; в срубе на горизонте (Адоевщина); впускное с остатками кремации в сосуде (Политотдельское 4/29).
Относительно планиграфического расположения сожжений под насыпью особые закономерности не прослеживаются. Это может быть центральное захоронение, периферийное или вписанное в общий ряд погребений-трупоположений. Здесь все зависит от конкретного могильника, но в целом планиграфически погребения-кремации ничем не выделяются среди остальных захоронений. Это же можно сказать и относительно оформления могил – если в могильнике есть погребения с деревянными перекрытиями, то и сожжение будет с перекрытием; если, например, в Кочетном было принято хоронить умерших на камышовых циновках, то и остатки сожжения также были помещены на циновку.
Аналогично и в плане погребального инвентаря. Набор его ничем не отличается от остального инвентаря в каждом конкретном могильнике – керамика, пастовые бусы, бронзовые украшения и шилья. Все это не выходит за рамки стандартов остальных погребений. Если в конкретном могильнике в могиле средних размеров умершему поставлены два сосуда, то в могиле такого же размера, но с трупосожжением, обычно также стоят два сосуда. В кургане 3 Репьевки I погребение с кремацией занимало центральное место в кургане, было перекрыто бревенчатым накатником, то и инвентаря оно содержало больше, чем рядовое срубное захоронение, что часто отмечается и для аналогичных захоронений-трупоположений. По всем признакам – место расположения под насыпью, способу устройства могилы, расположению останков умершего, набору погребального инвентаря – погребения-кремации полностью соответствуют остальным срубным захоронениям.
Таким образом, во всех этих погребениях-кремациях остается всего один общий объединяющий признак – это собственно сам факт наличия обряда трупосожжения, по остальным признакам погребального обряда они классифицируются точно так же, как и погребения с ингумацией. Это есть единственный определяющий признак данной категории захоронений в отличие, например, от кенотафов, где отсутствие скелета погребенного всегда имело еще две отличительные особенности. Во-первых, могильные ямы кенотафов всегда имели крупные размеры, превышавшие средние значения по могильнику. Например, самые крупные могильные ямы в Кочетном – это кенотафы в кургане 6 (3,2 х 2,2 м) и кургане 7 (4,4 х 2,5 м). Остальные могильные ямы в могильнике, даже самые крупные были как минимум в два раза меньше по площади (Юдин А.И., Матюхин А.Д., 2006, с. 7-20). Ещё более показательны размеры кенотафов в Ново-Яблоновке – 6,9 х 2,8 м (Африканов Ю.А., 2010, с. 124) и I Солнечном могильнике – 7,7 х 2,4 м (Семенова А.П., 2000, с. 169). Во-вторых, кенотафы отличались повышенным содержанием инвентаря и его престижностью, опять же в сравнении с его количеством в каждом конкретном могильнике. Эти три признака позволяют выделять кенотафы в отдельную категорию погребений социальной значимости, тогда как для погребений-кремаций оснований для этого нет – здесь представлены все варианты погребального обряда срубной культуры со всего одним особенным признаком – сожжением тела умершего и помещение в могилу остатков кремации.
Если считать, что погребальный обряд в срубной культуре отражает социальный статус умершего или определяет его место в поло-возрастной структуре племени, то получается что кремация не имеет к этому никакого отношения. С другой стороны, если обратиться к погребальной традиции соседнего андроновского населения, то здесь относительно причин появления обряда кремации существуют различные точки зрения. Так например, кремации в анроновском (федоровском) курганном могильнике Юрман I в Кузнецкой котловине имеют характерные черты, распространенные широко за пределами котловины, особенно в лесостепных районах. Это заполнение могильных ям материковым грунтом, принцип сооружения в «паз» внутримогильных конструкций в виде одно- или двухвенцовых рам из бревен или бруса, сплошное надмогильное перекрытие из однородных бревен или плах, тогда как могильные ямы с трупоположениями перекрыты крупными бревнами только над головой погребенного, в ногах оно отсутствует или перекрыто жердями. Особое внимание авторы обращают на наличие вертикальных столбов на перекрытии, доходящих до уровня древней поверхности. По их мнению здесь «отчетливо выявляется семантическая «связка» из трех компонентов: остатки сожжения – сосуд – вертикально установленный над ними столб или иной знак – «коммуникативная ось» для общения мертых и живых?» (Савинов Д.Г., Бобров В.В., 1995, с. 88).
Развивая дальше эти наблюдения, С.В.Сотникова полагает на основании индоиранских аналогий, что традиция кремации в сочетании с вертикально установленными объектами связана с погребениями воинов, погибших на чужбине. Кремация была необходима для облегчения транспортировки погибших на родину (Сотникова С.В., 2014, с. 189-194).
Существует и другая точка зрения относительно причин трупосожжений в среде алакульского населения. По наблюдениям А.В.Матвеева в Зауралье в целом «кремации и сожжению в могилах подвергались исключительно (?) лица женского пола, причем разных возрастов. Видимо, это характерно и для других областей расселения алакульских племен». Отмечается пышное убранство покойниц, отправлявшихся в загробный мир в нарядных одеждах и с многочисленными украшениями, иногда помещенными в берестяные туески или иные емкости. По мнению исследователя «если дальнейшие исследования подтвердят неслучайный характер связи перечисленных особенностей ритуала захоронения, состава погребенных и их инвентаря, в нашем распоряжении окажутся факты, свидетельствующие, скорее всего, не о специфических причинах смерти и не об особом прижизненном статусе лиц, подвергшихся кремации на погребальном костре или сожженных в своих могилах, а о том, что в потустороннем мире им была уготовлена особая роль. Какая – ответ на этот вопрос, может быть, даст дальнейшее исследование эсхатологической концепции раннеандроновских групп».
Таким образом, при всех разных точках зрения все авторы едины в одном мнении – причины кремации не являются отражением социального статуса, а собственно истоки этой традиции следует искать в обстоятельствах гибели или в особой роли в потустороннем мире умерших.
В кремациях виден определенный антагонизм с кенотафами. Если кенотаф – это попытка соблюсти установленный погребальный ритуал, когда не сохранилось тело, то здесь как раз наоборот – попытка тело уничтожить. Чем была вызвана эта традиция? Особо опасными инфекционными болезнями (выше упоминалось мнение В.В.Иванова о трупосожжениях как средстве борьбы с чумою)? В этом предположении есть одна логическая неувязка – погребений-кремаций в могильниках насчитывается от 2,81 до 11,3% максимум (на Алексеевке-Березовой из 12 достоверно срубных погребений кремации содержат 3, что составляет 25%, но в данном случае следует учитывать, что могильник включал всего две насыпи, что не совсем характерно для срубной культуры), а во многих могильниках их нет вовсе. Представляется более вероятным предположить, это кремация на стороне была вызвано таким состоянием тела к моменту погребения (допустим, разложение мягких тканей в результате позднего обнаружения умерших), которое не позволяло провести полный комплекс необходимых погребальных обрядов и единственной возможностью провести все требующиеся ритуалы было возможно только после кремации тела. В пользу этого говорит то, что трупосожжению подвергались все члены общества вне зависимости от их социального статуса и они занимали подобающее им место под курганной насыпью. По крайней мере, известны случаи, когда, по мнению исследователей, кремация происходила спустя продолжительное время после наступления смерти (Широбоков И.Г., 2014, с. 429).
Фактически, как уже было сказано выше, для данных погребений-трупосожжений есть только один объединяющий признак – собственно кремация. Для каких-либо выводов о причинах такой редкой, но устойчивой традиции этого вида погребального обряда необходимо найти еще какие-то объединяющие признаки, но их нет, или они есть, но исключительно в рамках одного могильника. Остается надеяться на информацию естественнонаучных определений, например, палеопочвенных. Успешное развитие данного направления исследований, кроме всего прочего, позволяет исследователям уже к настоящему времени определять время сооружения насыпей (Демкин В. А. и др., 2012, с. 149-154; Удальцов С.Н., Кузнецова Т.В., 2014, с. 318-320). Это возможно поможет доказать или опровергнуть предположение о том, что обряд кремации был вызван невозможностью совершения погребальных обрядов с разложившимся телом, если будет установлено, что все погребения-кремации были совершены исключительно в летний период.
Литература
Африканов Ю.А. Археологические памятники у ст.Буровка, с.Ново-Яблоновка и с.Дубовый Гай // Археологические памятники Саратовского Правобережья: от ранней бронзы до средневековья (по материалам раскопок 2005-2006 гг.). Саратов, 2010.
Багаутдинов Р.С. Погребения с сожжениями среднего и позднего бронзового века в Поволжье: автореф. дис. … канд. ист. наук. М., 1984.
Багаутдинов Р.С., Мышкин В.Н. Огонь в погребальной обрядности населения Поволжья в медно-бронзовом веке // Самарский земский сборник. 2012, № 1(21).
Васильев И.Б. Среднее Поволжье в эпоху ранней и средней бронзы (ямные и полтавкинские племена) // Древняя история Поволжья. Куйбышев, 1979.
Волкобой С.С. Срубные погребения с трупосожжением в Орельско-Самарском Иеждуречье // Курганные древности степного Поднепровья. Днепропетровск, 1979. Вып. 3.
Дёмкин В.А. и др. – Дёмкин В.А., Скрипкин А.С., Ельцов М.В., Золотарева Б.Н., Демкина Т.С., Хомутова Т.Э., Кузнецова Т.В., Удальцов С.Н., Каширская Н.Н., Плеханова Л.Н. Природная среда волго-уральских степей в савромато-сарматскую эпоху (VI в. до н.э. – IV в. н.э.). Пущино, 2012.
Иванов В.В. Природные символы как элементы знаковых систем культуры (общество и культура). М., 1981.
Клименко В.Ф. Погребения с трупосожжением у срубных племен Северо-Восточного Приазовья // Северо-Восточное Приазовье в системе евразийских древностей (энеолит-бронзовый век). Донецк, 1996. Ч. 1.
Крамарев А.И., Кузнецова О.В. Раскопки Рождественского 1 курганного могильника на юге Самарской Луки // Бронзовый век. Эпоха героев (по материалам погребальных памятников Самарской области). Самара, 2012.
Лифанов Н.А. Исследования курганного могильника Богородское-1 в 2008 году // Археология Восточно-Европейской степи. Саратов, 2010. Вып. 8.
Матвеев А.В. О некоторых особенностях раннеандроновских захоронений Притоболья со следами огня // Вестник археологии, антропологии и этнографии. 1997, № 1.
Маслова О.П. Огненные ритуалы населения срубной культуры по материалам памятников Оренбуржья // Вестник Оренбургского государственного педагогического университета. 2013. № 3 (7). Электронный научный журнал. http: // www. vestospu.ru.
Моргунова Н.Л. и др. – Моргунова Н.Л. Гольева А.А., Евгеньев А.А., Китов Е.П., Купцова Л.В., Салугина Н.П., Хохлова О.С., Хохлов А.А. Лабазовский курганный могильник срубной культуры. Оренбург, 2009.
Мерперт Н.Я. Древнейшие скотоводы Волжско-Уральского междуречья. М., 1974.
Орехов В.Ф. Раскопки 2-х курганов при с.Адоевщина Хвалынского уезда // Тр. СУАК, 1914. Вып. 31.
Памятники срубной культуры. Волго-Уральское междуречье // САИ. Саратов, 1993. Вып. В1 – 10. Том 1.
Савинов Д.Г., Бобров В.В. Курганы андроновской культуры могильника Юрман I в Западной Сибири // Археологические вести. 1995. № 4.
Семенова А.П. Погребальные памятники срубной культуры // История Самарского Поволжья с древнейших времен до наших дней. Бронзовый век. Самара, 2000.
Смирнов К.Ф. О погребениях с конями и трупосожжениях эпохи бронзы в Нижнем Поволжье // СА, 1957. № XXVII.
Сотникова С.В. Андроновские (федоровские) погребения с кремацией и вертикально установленными объектами (по материалам Западной Сибири) // Грамота. Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2014. № 10 (48). Ч. III. http://www.gramota.net/materials/3/2014/10-3/48.html
Тупалов И.В. Курган эпохи бронзы у г.Ртищево // Археологическое наследие Саратовского края. Саратов, 2009. Вып. 8.
Удальцов Т.Н., Кузнецова Т.В. Химико-аналитические подходы при определении сезона сооружения курганных насыпей в сухостепной зоне Нижнего Поволжья // Труды IV (XX) Всероссийского археологического съезда в Казани. Казань, 2014. Т. IV.
Халяпин М.В. Курганы срубной культуры у с.Свердлово // Археологические памятники Оренбуржья. Оренбург, 1998. Вып. II.
Широбоков И.Г. Трупосожжения как источник информации о населении культуры каменных могильников с оградками // Труды IV (XX) Всероссийского археологического съезда в Казани. Казань, 2014. Т. IV.
Юдин А.И., Матюхин А.Д. Раннесрубные курганные могильники Золотая Гора и Кочетное. Саратов, 2006.
[1] Раскопки В.В. Тихонова в 2003 году. Автор выражает признательность В.В. Тихонову за разрешение использовать неопубликованные материалы.
[2] В списке выявленных объектов археологического наследия Саратовской области значится как одиночный курган Алексеевка.
Археологическое наследие Саратовского края. Вып. 12. 2014. К оглавлению