Появление в последнее время интереса к ряду памятников археологии на территории Саратова вынуждает еще раз вернуться к вопросу о месте, занимаемом в истории города Алексеевским городищем. В свое время, когда была необходимость предотвратить застройку уникального памятника, этому вопросу уже был посвящен ряд статей (Юдин А.И., 1998, 2000а, 20002б, 2000в, 2001, 2002; Тихонов В.В., Юдин А.И., 2001; Юдин А.И., Балановский А.В., 2001, 2002, 2003). Однако проблема первоначального Саратова, с какой по чистой случайности иногда связывают и Алексеевское городище, остается актуальной и до конца нерешенной.
В научной литературе наибольшую известность Алексеевское городище первоначально получило как памятник городецкой культуры раннего железного века. Алексеевское городище первым включил в круг городецких древностей П.С. Рыков (1936). В дальнейшем, памятник упоминается практически во всех сводных работах по городецкой культуре (Трубникова Н.В., 1953; Степанов П.Д., 1960, 1962; Смирнов А.П., Трубникова Н.В., 1965; Миронов В.Г., 1976). Материалы Алексеевского городища неоднократно привлекались исследователями при рассмотрении вопросов контактов городецкой культуры со скифо-сарматским миром, начиная с VII-VI вв. до н.э. (Трубникова Н.В., 1950; Гуляев В.И., 1962; Смирнов К.А., 1991).
Материалы средневековья в литературе долгое время отражались эпизодически, хотя они представляют несомненный интерес для понимания культурно-исторических процессов, предшествовавших основанию Саратова. Средневековые находки упоминались как золотоордынские в работах П.С. Рыкова, а Л.Ф. Недашковский первым в материалах раскопок Т.А. Хлебниковой обнаружил фрагменты от нескольких сосудов древнерусского облика (Недашковский Л.Ф., 1997). Собственно, о средневековом русском поселке на Алексеевском городище стало возможным говорить после раскопок А.И.Юдина и В.В.Тихонова в 1998-2000 гг. (Моржерин К.Ю., Юдин А.И., 2000; Тихонов В.В., Юдин А.И., 2001), а также А.Б.Малышева в 2006 г. (Малышев А.Б., 2006).
Несмотря на достаточно широкую известность в научной среде, особенно среди саратовских археологов, которые эпизодически проводили различные по масштабам раскопки с 20-х годов прошлого века, памятник чуть было не погиб под городской застройкой на рубеже XX-XXI столетий.
Только постоянное напоминание государственного органа охраны памятников о наличии в Саратове уникального археологического объекта культурного наследия спасло его от полной застройки. Неоднократно на территории памятника проводилась разбивка территории под очередной коттедж. Веревки, которые показывали границы будущего участка, снимались и в качестве вещественного доказательства отвозились в городской земельный комитет. Это помогало, но ненадолго. В конце концов, в октябре 1996 года Областной межведомственной комиссией по охране историко-культурного наследия России было принято решение в целях сохранения Алексеевского городища передать его территорию в бессрочное пользование Научно-производственному центру по сохранению культурного наследия Саратовской области для музеефикации памятника и создания там археологического центра. В 1998 году совместной экспедицией Комитета по историко-культурному наследию и археологической лаборатории Саратовского государственного педагогического института на Алексеевском городище были начаты археологические раскопки параллельно с созданием проекта музеефикации.
Тем не менее, начало работ сопровождалось пониманием, что в тогдашних экономических реалиях никакой музеефикации ожидать не следовало. Но важен был сам факт обращения власти к памятнику археологии. Археологи сделали, что могли: в 1998-2000 гг. под руководством А.И.Юдина и В.В.Тихонова были произведены раскопки в восточной, наиболее подверженной разрушениям части городища, и выполнен полный разрез оборонительных сооружений. Эти раскопки принесли совершенно неожиданные результаты. Всегда считалось, как уже сказано выше, что городище – это памятник городецкой культуры (именно в то время городище и стало «городищем» –тогда были сооружены вал и ров). Да, конечно, здесь были встречены, как и ранее, находки бронзового века, рубежа раннего железного века-раннего средневековья, материалы золотоордынского времени.
Но наиболее неожиданным результатом исследований стало обнаружение хорошо выраженных остатков русского поселка средневекового времени. Анализ материалов раскопок этих трех лет показал, что русская керамика доминировала среди остальной средневековой. Самое интересное, что, обладая всеми признаками древнерусской «курганной» керамики – форма, характерный отгиб венчика, орнаментальные мотивы – в технологическом отношении она обладает признаками болгарской: это плотное тесто, высокотемпературный обжиг, придающий керамике характерный красно-кирпичный цвет. Возможно, это ее качество и послужило ранее определением её как золотоордынской, хотя при накоплении коллекции средневековой керамики и соотнесении орнаментированных и неорнаментированных фрагментов оказалось, что абсолютное её большинство – древнерусская.
Средневековые находки были обнаружены во всех шурфах и обоих раскопах, а также в заполнении рва. Особенно насыщенным находками этого времени оказался культурный слой в раскопе 1, расположенном на юго-восточной оконечности мыса. Здесь обнаружены остатки двух полуземлянок и три хозяйственные ямы. Лучше сохранилась полуземлянка 1 – подквадратная в плане, с глинобитной печью и вкопанной в дно корчагой. Ее культурная принадлежность не вызывает сомнений – аналогичные полуземлянки были широко распространенные в южнорусских землях начиная с X века (II тип по П.А. Раппопорту) (Раппопорт П.А., 1975, с. 137-141). В слое обнаружены фрагменты от (приблизительно) 270 сосудов, из них 236 или более 87 % – древнерусских (рис. 1, 1-6) и 34 или менее 13 % – золотоордынских.
Сразу после обнаружения древнерусских жилищ (кстати, очень хорошей по археологическим меркам сохранности) встал вопрос о времени появления русского населения на Алексеевском городище.
Состав абсолютного большинства находок показывает, что нижняя дата русского поселка, скорее всего, относится к моменту образования Золотой Орды – середине XIII в. Средневековый поселок на Алексеевском городище, очевидно, был основан русскими людьми, переселенными сюда монголо-татарами из захваченных русских княжеств. По данным А.Б.Малышева, проводившем исследования на городище, одна из групп керамики демонстрирует сходство с посудой из Курского княжества (Малышев А.Б., 2016, с. 191).
Поселок продолжил свое существование и в начале XIV в. Это подтверждает находка в центральной части городища в раскопе Т.А. Хлебниковой (1971) фрагментов чугунного котла с прямым венчиком, появление которых в южнорусских землях относится ко второй половине XIII-XIV вв. (Пряхин А.Д., Винников А.З., Цыбин М.В., 1987, с. 32), а на Средней Волге подобные котлы датируются началом XIV в. и их происхождение связывают с традициями чугунного литья в нижневолжских городах (Руденко К.А., 1999, с. 119). Русский поселок на Алексеевском городище, скорее всего, существовал непродолжительное время, так как уже в XIV в. он был перекрыт грунтовым могильником, аналогичным могильнику на Водянском городище (совпадают ориентировки, позы, форма могильных ям, отсутствие железных гвоздей или скоб в остатках гробов), где погребенные определены как славяне (Полубояринова М.Д., 1978, с. 76).
Итак, исследованиями последних десятилетий установлено, что именно на территории Алексеевского городища обитало первое русское население на территории г. Саратова. Именно на территории, так как русский поселок возник здесь задолго до официальной даты основания города. И одним из наиболее интересных вопросов является время и условия возникновения этого поселка.
Долгое время считалось, что на территории нашей области русские поселенцы стали появляться в послемонгольское время, по мере расширения русского государства в XVI веке.
Однако исследованиями последних десятилетий установлено два факта. Во-первых, средневековые памятники с преобладающим русским материалом в культурном слое не являются чем-то особенным в лесостепном Правобережье Волги в золотоордынское время. Такие поселения сейчас достаточно широко известны в регионе: Калмантай, Мартышкино, Лысые Горы, Песчанка, Хмелевское селище и др., но далеко не все подвергались долговременным и масштабным раскопкам (Юдин А.И., Балановский А.В., 2001; Малышев А.Б., 2016).
Часть названных памятников с преобладающим русским культурным компонентом находится непосредственно на берегу Волги. К западу, в лесостепном Волго-Донском междуречье поселенческие археологические памятники, за исключением Прихоперья, практически не изучались. Небольшие раскопки проводились на средневековом селище и могильнике у с. Калмантай и еще имеются отрывочные сведения о поселениях с русской керамикой на левом берегу р. Медведицы (северо-западная окраина пгт. Лысые Горы) и на левом берегу р. Широкий Карамыш (левый приток Медведицы) у с. Песчанка Лысогорского района (Четвериков С.И., 1993, с. 58). В культурном слое селища у с. Калмантай встречена только русская керамика, предметы золотоордынского времени были найдены на поверхности в окрестностях селища (Баринов Д.Г., 2001, с. 134-141).
В отличие от поселений прибрежной волжской полосы в соседнем регионе – лесостепном Прихоперье – русские средневековые поселения изучены гораздо полнее (Хреков А.А., 1994).
Во-вторых, планомерные археологические исследования на северо-западе Саратовской области, в первую очередь, раскопки А.А. Хрековым многочисленных поселений в лесостепном Прихоперье, а в более широком плане и Верхнем Подонье, показали, что бассейн Хопра был заселен русским населением еще в домонгольское время, в XII-начале XIII вв. Это городище Никольевка 1, поселения Шапкино 2, Подгорное, Инясево, Рассказань (Хреков А.А., 1994), Алмазово 1 и 2 (Изотова М.А., 1999).
Начальный этап формирования русских поселенческих памятников непосредственно по берегам Волги и в Прихоперье (Верхнем Подонье) проходил совершенно разными путями. Лесостепное Прихоперье было освоено русским населением в результате естественной колонизации в XII-первой половине XIII вв., после монгольского нашествия жизнь на поселениях возродилась вновь или не прерывалась. В золотоордынское время здесь произошло не только повторное заселение, но даже приводятся данные об увеличении численности населения в XIII-XIV веках (Цыбин М.В., 1997, с. 339-340).
Поселения с русскими материалами по берегам Волги не имеют культурных слоев домонгольского времени, их возникновение целиком связано с образованием Золотой Орды в середине XIII века и насильственным переселением людей из покоренных областей, в том числе и Руси.
Сложнее по имеющимся материалам определить время возникновения русских населенных пунктов на обширной территории, разделяющей Прихоперье и побережье Волги. В физико-географическом отношении это южная окраина лесостепи с пойменными лесами и остепненными водоразделами. Русское население могло появиться здесь не обязательно насильственным путем, а постепенно переселялось в буферную зону, занимая наиболее залесённые участки. Такую вероятность нельзя исключать для северных районов Саратовской области, иначе сложно объяснить появление таких поселений, как Калмантай, в верховьях небольшой речки, вдали от торговых путей и не имеющих в культурном слое золотоордынскую керамику. Но хронологическую позицию таких памятников можно будет определить только после широкомасштабных раскопок.
В любом случае, появление серии средневековых поселений, содержащих преобладающее количество русских материалов, позволяет по-иному рассматривать этнокультурные аспекты региона в это время.
Таким образом, возвращаясь к хронологии Алексеевского городища, мы можем констатировать, что привлекая всю совокупность фактов по городищу и аналогичным памятникам в сопредельном регионе, получаем вполне определенный вывод о начале функционирования русского поселка в монгольское время, приблизительно, в середине XIII века. К аналогичному выводу пришел и А.Б.Малышев. Он считает, что вопрос о появлении на памятнике древнерусского населения в домонгольский период остается открытым, а русское население появилось здесь в начале существования Золотой Орды и продолжало преобладать в дальнейшем (Малышев А.Б., 2008, с. 308).
Культурный слой Алексеевского городища сильно перемешан и не сохранил стратиграфически читаемых слоёв, что характерно для всех памятников такого типа в регионе. Попытаться здесь выделить стратиграфические горизонты можно только по принципу «бронза – РЖВ – средневековье» и не более. Поэтому, разделить материалы домонгольского времени и собственно золоордынского на имеющихся сейчас материалах невозможно. Доступные на данный момент некоторые находки, которые можно датировать ранее середины XIII в., немногочисленны и общую картину не меняют. Конечно, ряд предметов материальной культуры позволяет высказать предположение о возможности основания древнерусского поселения на Алексеевском городище еще в домонгольский период, но эти наблюдения основаны на эпизодических материалах, носят гипотетический характер и не могут приниматься как основание для смещения нижней хронологической границы существования поселения.
Из таких находок в первую очередь следует назвать цилиндрический замок типа А (рис. 1, 7) по В.А. Колчину, который бытовал на Руси в XII-первой половине XIII вв. (Древняя…, 1997, с. 14-15).
Наибольший же интерес в плане ранней хронологии вызывает одно клеймо на днище сосуда (рис. 1, 8), имеющее форму «трезубца», боковые зубцы и широкое основание которого показаны контуром, а центральный зубец – чертой.
Клеймо имеет отдаленное сходство с изображениями княжеских трезубцев на сосудах из Киева (Рыбаков Б.А., 1948, с. 493, рис. 126, 8) (рис. 1, 10) и городища Титово-Мотыка (Орловская область) (Никольская Т.Н., Полубояринова М.Д. , 1967, с. 65, рис. 22, 2) (рис. 1, 11). Боковые зубцы этих клейм оформлены в виде треугольников, обозначенных контуром; центральный зубец и ножка показаны чертой. Аналогичное клеймо, но без центрального зубца известно из раскопок во Владимире (Кадиева Е.К., 2007, с. 132, рис. 2, 6).
Автор недавней публикации свода княжеских знаков в гончарных клеймах, С.В. Белецкий охарактеризовал клейма из Киева, Титово-Мотыки и Владимира, как знаки «архаического типа», относящиеся «ко времени перехода древнерусской геральдики от стилистики X-XI вв. к стилистике XII-XIII вв. Иными словами, эти клейма относятся, с наибольшей вероятностью, ко времени не позднее первой половины- середины XII в.» (Белецкий С.В., 2014, с. 380-381).
Функциональная область применения знаков Рюриковичей очерчивается сферой, так или иначе связанной с фигурой князя и его окружением. Знаками маркировали различные вещи из области княжеского хозяйства, а также сферы осуществления административных и контрольных функций. Помимо гончарных клейм, княжеские знаки известны на монетах, печатях, граффити, трапециевидных подвесках, оружии, среди клейм на кирпичах и т.д. Основная масса предметов с изображением знаков Рюриковичей происходит из мест наибольшего сосредоточения княжеской власти, очерчивающих область, по выражению Б.А. Рыбакова «наиболее интенсивного окняжения» (Рыбаков Б.А., 1940, с. 257), т.е. из древних центров русской государственности.
Древнерусские княжеские знаки бытовали в период с X по XIII вв. История их возникновения до конца не выяснена. Родину двузубца (символ более ранний, чем трезубец) искали среди скандинавских древностей, среди изображений скифо-сарматского круга и знаков боспорских царей, высказывались мнения о генетическом родстве двузубцев с символами власти хазарских каганов. Решение вопроса о родине символа напрямую связано с поисками его прототипа, которые, однако, еще далеки от завершения. Одной из веских причин исчезновения княжеских знаков являлось монгольское нашествие. А.А. Молчанов писал на этот счет: «Вряд ли монголы … могли потерпеть употребление побежденными и низведенными до положения покорных вассалов князьями на Руси эмблемы-тамги наравне с потомками Чингиз-хана» (Молчанов А.А., 2008, с. 265).
То есть, пока мы располагаем только косвенными фактами домонгольского времени существования поселка на Алексеевском городище. С другой стороны, в культурном слое городища имеется керамика постзарубинецкой (инясевской) культуры, население которой исследователи связывают с праславянским населением. В начале первого тысячелетия население этой культуры было вынуждено мигрировать в восточном направлении и достигло берегов Волги, о чем свидетельствует керамика на ряде волжских городищ. Здесь интересен факт такой далекой восточной миграции населения, достигшего из Поднепровья берегов Волги.
Наиболее близкие и многочисленные аналогии такой постзарубинецкой керамике обнаруживаются в Лесостепном Прихоперье. На многослойном поселении Рассказань III на р. Хопер (Хреков А.А., 1997, с. 47-55; он же, 2010, с. 157-207) и постзарубинецких поселениях Шапкино I (Хреков А.А., 1998, с. 180-187) и Шапкино II на р. Ворона (Хреков А.А., 1999, с. 74-89) в Тамбовской области получены эталонные коллекции инясевской керамики – местного варианта постзарубинецкой. Постзарубинецкие материалы обнаружены на стоянке у с. Куриловка Вольского района (Изотова М.А., 1996, с. 57-62). Мнения исследователей существенно расходятся о причинах такого переселения и культурной атрибуции племен, передвинувшихся в Среднее и Нижнее Поволжье, но показателен сам факт наличия этого населения в районе Саратова.
Если в первые века нашей эры волна праславян достигла берегов Волги, то почему нельзя предполагать, что и некоторые отдельные группы русских колонистов не могли повторить этот маршрут? Уже упоминавшийся процесс естественного расселения русского населения в юго-восточном направлении вполне мог из Прихоперья распространиться и еще на несколько сотен километров юго-восточнее. И если материалы Алексеевского городища не дают таких свидетельств, то они имеются южнее (приблизительно в 65 км вниз по Волге), на поселении Мартышкино, наиболее полно исследованному к настоящему времени русскому поселку на берегу Волги.
Авторы исследования поселения Мартышкино отмечают, что существование средневекового поселка было довольно продолжительным (имеется в виду время Золотой Орды) и «некоторые типы керамики, например, коротковенчиковые древнерусские горшки и кувшины булгарского облика XI-начала XIII века могут свидетельствовать об относительно ранней начальной дате» поселения Мартышкино (Лопатин В.А., Малышев А.Б., 2010, с. 308).
Все известные нам древнерусские памятники домонгольского времени на территории области находятся в бассейне верхнего течения р. Дон (Хопер, Медведица), что в 150-200 км к северо-западу от Алексеевского городища. По состоянию современных известных нам источников это юго-восточная окраина домонгольской Руси.
Если же посмотреть в сопредельном регионе – на Нижнем Дону – то там картина расселения древнерусского населения выглядит примерно таким же образом. Древнерусские поселения домонгольского времени здесь также не являются большой редкостью. Например, поселение Длинное на р. Северский Донец у г. Белая Калитва Ростовской области возникло в XII веке, просуществовало до монгольского нашествия, пережило его и прекратило существование в конце XIII века, а возможно и позже. В данном случае р.Северский Донец выступает в качестве основной магистрали проникновения древнерусского населения на Нижний Дон (Прокофьев Р.В., 2005, с. 117, 119). Древнерусское поселение Караул в устье р. Лихая у г. Белая Калитва также возникло примерно на рубеже XII-XIII вв. и просуществовало до 1260-х гг. (Прокофьев Р.В., 2016, с. 264).
В этом плане интересны данные, приводимые И.В. Волковым для русских поселков XII-XIII вв. в Приазовье. Он предполагает, что постепенное исчезновение русских поселений связано с внутриполитическими процессами при формировании самостоятельного государства Улус Джучи. «Вероятно, в процессе создания золотоордынских городов существовал этап концентрации разрозненных очагов оседлости в более крупные поселения, ставшими впоследствии административными центрами и городами…. Трудно сказать, насколько общим было это явление в степной зоне Золотой Орды» (Волков И.В., 2003, с. 127). Он же ссылается на мнение Г.А. Федорова-Давыдова: «Г.А. Федоров-Давыдов вообще связывал строительство новых золотоордынских городов и перенос экономических центров на новые места именно с освобождением ханов от «опеки» имперской администрации, но относил это явление к самому концу XIII в. Видимо, явление было более длительным и многоэтапным» (Волков И.В. 2003, с. 127).
Здесь идет речь о памятниках, существовавших в домонгольское время, и если применить эту модель для древнерусских памятников Саратовского Правобережья, то получается, что они явились одним из компонентов создаваемого монголами Увека. Но наличие Алексеевского городища в списке этих памятников остается под большим вопросом.
Проблема ранней русской колонизации Юго-Восточной Руси пока еще не получила достаточного освещения в научной литературе, в первую очередь, из-за недостатка источников. Только новые раскопки и изучение нового материала расставят все точки над «i».
На данном уровне полевых исследований древнейших населенных пунктов на территории Саратова, можно сказать, что, первые люди (из зафиксированных археологически) поселились здесь в среднюю бронзу (III тыс. до н.э.) и затем проживали здесь во все остальные исторические эпохи. Русский же поселок, существовавший здесь в средневековье, ничем не отличался от других поселений округи, являясь естественной составной частью жизни на берегу Волги. Этот поселок, как и средневековый Укек, к современному Саратову имеет отношение чисто территориальное, и естественно, что пришедшее в конце XVI века русское население вряд ли себя отождествляло как культурных преемников существовавших здесь до них города или поселка. Оно основало новый город и дало ему новое имя и поэтому поиски истоков Саратова ранее 1590 года не имеют смысла.
Литература
Баринов Д.Г. Средневековые селище и могильник у с.Калмантай // Археологическое наследие Саратовского края. Охрана и исследования в 1998- 000 гг. Саратов, 2001. Вып. 4.
Белецкий С.В. Древнерусские княжеские знаки в гончарных клеймах // Археология и история Пскова и Псковской земли. 2014, № 29 (59).
Волков И.В. Поселения Приазовья в XII-XIII веках // Русь в XIII веке: Древности тёмного времени. М., 2003.
Гуляев В.И. К вопросу о связях городецких племен с югом в VII-IV вв. до н.э. // Историко-археологический сборник. М., 1962.
Древняя Русь. Быт и культура. М., 1997.
Изотова М.А. Стоянка раннего железного века у с.Куриловка // Охрана и исследование памятников археологии Саратовской области в 1995 году. Саратов, 1996. Вып. 1.
Изотова М.А. 1999. Древнерусское поселение Алмазово II // Археологическое наследие Саратовского края. Охрана и исследования в 1997 году. Саратов. Вып. 3.
Кадиева Е.К. Геральдические клейма на круговой посуде центра Ростово-Суздальской земли: морфология и хронология // КСИА, 2007. Вып. 221.
Лопатин В.А., Малышев А.Б. Культурно-хронологические комплексы поселения Мартышкино (материалы эпохи средневековья) // Археология Восточно-Европейской степи. Саратов, 2010. Вып. 8.
Малышев А.Б. Исследование Алексеевского городища в 2006 году // Археология Восточно-Европейской степи. Саратов, 2008. Вып. 6.
Малышев А.Б. Этнокультурная характеристика населения Саратовского Поволжья в эпоху Золотой Орды // Историко-археологические памятники Золотой Орды на территории Саратовского Поволжья. Укек: прошлое, настоящее, будущее. Саратов, 2016.
Миронов В.Г. Памятники городецкой культуры и проблема её локальных вариантов: Автореф. дис. … канд. ист. наук. М., 1976.
Молчанов А.А. Знаки Рюриковичей: итоги и проблемы изучения // Древнейшие государства Восточной Европы. М., 2008.
Моржерин К.Ю., Юдин А.И. Раскопки городищ в Саратовском Поволжье // АО 1998. М., 2000
Недашковский Л.Ф. Некоторые древнерусские материалы из Увека и его округи // Этногенез и этнокультурные контакты славян. Тр. VI Междунар. Конгресса славянской археологии. М., 1997. Т. 3.
Никольская Т.Н., Полубояринова М.Д. Раскопки древнерусских городищ Орловской области // КСИА, 1967. Вып. 110.
Прокофьев Р.В. Раскопки древнерусского поселения на Северском Донце. Предварительные итоги // Археологические записки. Ростов-на-Дону, 2005. Вып. 4.
Прокофьев Р.В. Древнерусское поселение в устье р.Лихая у г.Белая Калитва Ростовской области // Проблемы археологии Нижнего Поволжья. Материалы V Международной археологической конференции. Элиста, 2016,
Пряхин А.Д., Винников А.З., Цыбин М.В. Древнерусское Шиловское поселение на р.Воронеж // Археологические памятники эпохи железа восточноевропейской лесостепи. Воронеж, 1987.
Раппопорт П.А. Древнерусское жилище. САИ, 1975. Вып. Е 1 — 32.
Руденко К.А. Металлические котлы VIII-XIV вв. Поволжья и Приуралья // Научное наследие А.П.Смирнова и современные проблемы археологии Волго-Камья. М., 1999.
Рыбаков Б.А. Знаки собственности в княжеском хозяйстве Киевской Руси X-XII вв. // СА, 1940. № 6.
Рыбаков Б.А. Ремесло древней Руси. М. 1948.
Рыков П.С. Очерки по истории Нижнего Поволжья. Саратов, 1936.
Смирнов А.П., Трубникова Н.В. Городецкая культура. САИ. Д 1- 14. М., 1965.
Степанов П.Д. Хвалынские городища // Труды СОМК. Саратов, 1960. Вып. 3.
Степанов П.Д. Материалы для археологической карты западной части Среднего Поволжья // МИА. 1962.
Тихонов В.В., Юдин А.И. Исследование Алексеевского городища в г.Саратове // АО 1999. М., 2001
Трубникова Н.В. Городецкие племена и связь их со скифами и сарматами // КСИИМК, 1950. Вып. XXXIV.
Трубникова Н.В. Племена городецкой культуры // Труды ГИМ. 1953. Вып. 2.
Смирнов К.А. К вопросу о связях племен городецкой и дьяковской культур с населением степи и лесостепи // СА, 1991. № 4.
Хлебникова Т.А. Отчет о работе на Алексеевском городище у г. Саратова в 1971 г. Архив ИА РАН. Р-1, 4397.
Хреков А.А. Древнерусские поселения лесостепного Прихоперья // Материалы научно-практической конференции по проблемам сохранения археологического наследия. Саратов, 1994.
Хреков А.А. Археологические исследования в районе с.Рассказань // Археологическое наследие Саратовского края. Охрана и исследования в 1996 году. Саратов, 1997. Вып. 2.
Хреков А.А. Постзарубинецкое поселение Шапкино I на р.Вороне // Археологические памятники Верхнего Подонья первой половины I тысячелетия н.э. Воронеж, 1998.
Хреков А.А.. Культовое место Шапкино II и некоторые вопросы мировоззрения постзарубинцев Прихоперья в первые века нашей эры // Археологическое наследие Саратовского края. Охрана и исследования в 1997 году. Саратов, 1999. Вып. 3.
Хреков А.А. Постзарубинецкий культовый комплекс Рассказань III в Прихоперье // Археология Восточно-Европейской степи. Саратов, 2010. Вып. 8.
Цыбин М.В. Юго-восток русских земель во второй половине XIII-XIV в. (к изучению этнокультурных процессов) // Этногенез и этнокультурные связи славян. Труды VI Международного Конгресса славянской археологии. М., 1997. Том 3.
Четвериков С.И. Раскопки грунтовых средневековых могильников в Саратовском Поволжье // АО 1993 г. М., 1994.
Юдин А.И. Музеефикация Алексеевского городища как типичного памятника Правобережья Волги // Сохранение, восстановление, использование исторического, культурного, природного наследия народов России. (Матер. Междунар. научн.- практ. конф.). Березники, 1998.
Юдин А.И. Алексеевское городище: от средней бронзы до позднего средневековья // Взаимодействие и развитие древних культур южного пограничья Европы и Азии (матер. межд. научн. конф.). Саратов, 2000а.
Юдин А.И. Алексеевское городища в г.Саратове: итоги и перспективы исследования // Поволжский край. Саратов, 2000б. Вып. 11.
Юдин А.И. Первый русский поселок на территории Саратова // Саратовское Поволжье в панораме веков: история, традиции, проблемы. Саратов, 2000в.
Юдин А.И. Исследования Алексеевского городища в 1998-2000 гг. с целью последующей музеефикации // Пермский регион: история, современность, перспективы (матер. междунар. научно-практ. конф.), Березники, 2001,
Юдин А.И. Средневековые русские комплексы Алексеевского городища // Археологические памятники Восточной Европы. Воронеж, 2002.
Юдин А.И., Балановский А.В. Позднесредневековые русские памятники лесостепного правобережья Нижней Волги // Археология Нижнего Поволжья на рубеже тысячелетий. Матер. Всеросс. научно-практ. конф. Астрахань, 2001.
Юдин А.И., Балановский А.В. Средневековый поселок на Алексеевском городище // Поволжье и сопредельные территории в средние века. Тр. ГИМ. М., 2002. Вып. 135.
Юдин А.И., Балановский А.В. Об этнокультурной принадлежности некоторых поселений развитого средневековья лесостепного Правобережья Волги // Степи Европы в эпоху средневековья. Донецк, 2003, т. 3. Половецко-золотоордынское время.
Археологическое наследие Саратовского края. Вып. 14. 2016. К оглавлению.